Одно на двоих дыхание

[Julia-Qeen]

Название: Одно на двоих дыхание
Автор: Кактус
Бета: убилсо
Жанр: бред, ересь
Рейтинг: пусть буит PG13
Персонажи/Пары: памкинпай, гарриона
Предупреждение: ООСно, бредово, глупо, наивно. АУшно и до ужаса затерто
Дисклаймер: тетушка Ро=)
От автора: пора браться за этих двоих=)


Порой мне кажется, будто мир крошится, подобно слабым пожелтевшим зубам, и небо вертится из стороны в сторону, сродни карусели на бешеной скорости, и я не успеваю заметить что-то очень-очень важное, что-то, от чего зависит не только будущее, но и настоящее. И тогда я останавливаюсь, перевожу сбившееся дыхание, и, когда чувствую, что силы восстановились, снова начинаю этот бег за небом, землей, чтобы перехватить то важное, что подобно тоненькой ленточке ускользает от меня, ловкой змеей извиваясь на теплом весеннем ветру.
И примерно год назад я увидела твое отражение в сумрачном приглушенном синем небе, затянутой огромной серо-жемчужной тучей, из чрева которого вот-вот должна была родиться тонкая кривая желтая полоса. И примерно год назад я уверила себя, что это глупое видение связано с тем, что тогда ты был в опасности. И уж более я ничего не придумывала – оно само собой получалось. Глупо…
После этого и встречи стали реже, и разговоры короче, и улыбки холоднее, и шепота больше не стало – осталась лишь зияющая дыра на том месте в сердце, где когда-то был ты, мы, наше общее прошлое, полное приключений, слез, страха и смеха. И эта дыра кровоточила, подобно ровной ранке на бархатистой коже от тоненького бритвенного лезвия. Так было у меня. А что чувствовал ты? Странно…
Я опускала глаза, судорожно придумывая новую отговорку от твоего предложения поужинать семьями, бормотала что-то невнятное, по сути, бессмысленное и никому не нужное оправдание, мол, ты же понимаешь, что я занята и все в этом роде. А ты уныло качал головой и говорил, что да, конечно же понимаешь, а я, не поднимая взгляда, торопливыми шагами перебегала дорогу и скрывалась на работе в каком-нибудь третьем этаже Министерства, где тебя не бывает. Наивно…
И пока Рон по вечерам рассказывал то, как провел день, как вы с ним посидели в маггловском кафе, как вы вспоминали прошлые годы, я, как мантру, повторяла, твердила, что это просто из-за расшатанных на работе нервов и магнитных бурь. Это ведь все пройдет, как проходит дождь, как проходит простуда или же занятия в Хогвардсе. Это все можно пережить, а потом встретить следующий день, новое небо, в котором нет твоего отражения, новое солнце, новую ночь. И так по кругу. «Знаешь, - говорю я Рону, - мне кажется, что нам надо на время расстаться». И губы говорят это еще до того, как я осознаю, что только что сказала. Он замолкает, даже резче, чем я ожидала, и удивленно на меня смотрит. «Ну правда, - теперь уже продолжаю, осознанно, потому что так действительно будет лучше, - думаю, мне нужно отдохнуть».
«Гермиона, - ты рукой сжимаешь мое плечо, - что-то стряслось? Рон ходит сам не свой. Что произошло?»
«Думаю, - я ежусь от этого простого, дружеского прикосновения и пытаюсь вырваться из тех оков, которыми охвачена я, твоими оковами, - мы сами разберемся, не забивай голову».
Ты еще пару секунд смотришь на меня с недоверием, а потом отворачиваешься к окну, за которым бушует вечерняя лондонская жизнь, где не хватает кислорода, где катастрофически мало времени, тишины, покоя и морского бриза. Гарри, знаешь, твои волосы пахнут морской свежестью, которой невозможно насытиться, к которой нельзя просто привыкнуть, которой хочется заполнить каждую альвеолу легких, каждую пору, каждую мысль. И когда ты совсем рядом, начинает кружиться голова, и у меня такое ощущение, будто ты слышишь, как быстро колотится мое сердце, чувствуешь, как оно бьется о грудную клетку, и я пытаюсь пропускать воздух сквозь плотно сжатые губы, чтобы оно не выпрыгнуло тебе под ноги. Сжимаю край строго серого пиджака, чтобы унять дрожь во всем теле. Так-то лучше.
«Знаешь, - ты поворачиваешься ко мне и тепло улыбаешься, как улыбаться можешь только ты, Гарри, - мне иногда кажется, что я пропустил что-то слишком важное, то, чего упускать было ну никак нельзя».
«Думаю, - я слабо улыбаюсь в ответ, пытаясь отогнать наползавшую, словно тучи на ясное небо, тоску, - ты просто устал. Лучше иди домой, чтобы отдохнуть».
«Даже не знаю, что бы я делал без тебя», - ты усмехаешься и сжимаешь в своей теплой широкой ладони мою холодную.
«Провалил бы все экзамены и понаполучал бы кучу двоек из-за невыполненных домашних заданий, - машинально отвечаю, как отвечаю всегда в таких случаях, при этом пытаюсь освободиться от твоей руки, - ты бы и без этого смог прожить».
«Глупая ты, Гермиона».
И чувство, будто не хватает кислорода, вот так, судорожно открываю рот, чтобы пропустить в себя живительный воздух, чтобы организм прекратил умирать. И кровь стынет в жилах, грубыми комьями стрянет где-то в раздутых венах, и перед глазами густой непроницаемый туман, от которого хочется убежать, хочется спрятаться. И ощущение, будто стоишь на краю обрыва, где под низом плещется тихое спокойное море, лениво выбрасывающее пенистые волны на колючие голые камни, и те с плеском разбиваются о них, разрезаются на части, а потом возвращаются обратно.
Пару капелек топленого воска на нежную кожу, легкое дрожание в руках, а потом – расслабление, пришедшее на смену боли облегчение. Так и сейчас.
Пару вздохов, мучительных и томных, и хаос, каша в голове, а потом – эйфория, полная отдача, и чувствую, будто растворяюсь, исчезаю в тебе, в твоих бездонных зеленых глазах и этой бесконечной секунде, что вместила в себя годы, прожитые без тебя и несуществующее будущее, где только мы.
И, кажется, что миг этот вечен, как вечно мое к тебе чувство.
И пару капелле бездумия и сумасшествия с тобой, под руку с тобой, вот так, лежать на смятых простынях и бесполезно смотреть в любовно выбеленный потолок, под которым только мы и бесконечность.
И в бессвязном шепоте выдыхать твое имя, согревая воздух, делить его с тобой напополам, впускать в себя и упиваться чувством наполненности тобой, твоими мыслями, твоим дыханием.
И даже сейчас, когда ты сидишь напротив, но уже дальше, дальше, чем когда-либо, я понимаю, что проигрываю самой себе, своему сердцу и тебе.
Это сильнее меня, да и всего остального на свете.
«Послушай, Гарри, - ты поворачиваешься на мой голос и слегка клонишь голову набок, точно ребенок, - мне пора домой», - конечно же, я никогда не скажу того, что действительно хотела сказать. Мне просто страшно.
«Ты ведь не это хотела сказать, не так ли?»
Ну вот, и снова ты догадался. Только этого ты никогда не узнаешь. Возможно, я просто боюсь одиночества, поэтому цепляюсь за чувство к тебе. Поэтому хватаюсь за тебя.
«Это».
И я медленно встаю с места, в глубине души надеясь на то, что ты остановишь, не дашь мне уйти, скажешь, что тоже любишь и уже более никогда не отпустишь.
И ты все сидишь на своем месте и думаешь. О чем? Вероятно о том, какая я все-таки дура, раз убегаю от тебя и себя.
«Гарри, - не сразу, но ты поднимаешь голову и смотришь на меня поверх очков, - ты замечательный друг».
И есть всего лишь пятнадцать минут для того, чтобы исправить то, что исправить я не смогла за год, а может и больше, есть всего лишь пара секунд, чтобы броситься назад, к тебе, раскаяться и утонуть в твоих объятьях.
И есть эти пару вздохов, отделяющих тебя от меня, эти пару касаний воздуха, что между нами, и бесконечность обещаний, бесконечность правил и законов, установленных отнюдь не нами.
Обернуться, броситься обратно, шептать глупости и просить прощение, держать за руку, впитывать каждое слово, на уровне осязания чувствовать тебя рядом и слышать глухие удары твоего сердца – роскошь, увы, непозволительная для меня.
«Гермиона, - тихо зовешь ты, и я оборачиваюсь, как оборачивается мое сердце, - ты тоже самый лучший друг».
И уж нет смысла догонять, хватать и сжимать в ладонях то небольшое пространство между нами, потому что его стало слишком уже много. И тишина дребезжит от неведомых колебаний, трясется и в следующий миг с чистым звоном разлетается на миллион мелких кривых осколков, в сумраке отражающих проблески звездной россыпи на небе.
И до судорог по ночам, до слез и истерик в мокрую подушку глупо все получилось. До скрежета зубов получилось наивно. И теперь, когда мы с тобой на безопасном друг от друга расстоянии, нет уж более смысла строить грандиозные планы о будущем, где только мы и бесконечность.
С треском я рву мечты, комкаю, сжигаю и пеплом бросаю на резкий беспощадный ветер, который даже не знает, что в своих потоках несет мою жизнь и наше несбыточное будущее…