Номер семь. Главы 2-5

16.11.2016 в 06:07

Dream On, Dreamer

Глава 3
Варнинг! кому-то и сквик: упоминание секса с несовершеннолетним.
намечается пейринг Ао/ОЖП, в разумных пределах, конечно

Кисе задумчиво вертел в руках телефон и смотрел, как в окне проносится мокрая от дождя дорога. Машина плавно рассекала шоссе, мягко останавливалась на светофорах и так же мягко начинала движение, ловко маневрировала, обгоняя другие автомобили. По радио крутили ненавязчивый инди. Высокий мужской голос пел о любви.
Наконец, он сообщением отправил номер старшей сестры и ее имя, внизу приписал маленький совет: она любила ромашки. Сейчас лето, их тьма за городом вдоль трассы растет.
Оживленный центральный район сменился более спокойным спальным, потом машина вовсе свернула с главной дороги и поехала к небольшому коттеджному поселку прямиком через густой черный лес. Кисе с тревогой вглядывался в темноту за окном, неприятную какую-то, какую в ужастиках показывают. И сама атмосфера туманной дикой природы, вдали от города поздно вечером не особо располагала на романтику или релакс.
Рэн потянулся к приборной панели и выключил радио. В салоне повисла тишина. Он бросил короткий взгляд на Кисе и снова уставился на дорогу. Холодный свет фар разгонял черноту, и вдали замаячили ярко горящие окна, все равно было не по себе.
- Ну как игра, - поинтересовался Рэн, - не слишком вымотался?
- Все нормально. Хорошо сыграли. Правда, попали под дождь.
Он даже улыбнулся, вспомнив, как им с Аомине пришлось бежать по лужам и пачкаться еще больше.
- Этот парень… мне стоит беспокоиться?
Кисе иронично вздернул бровь.
- Ревнуешь?
Рэн посмотрел так, что пришлось заткнуться. Он вообще какой-то странный был с утра, Кисе по голосу понял. И весь день изводил его звонками и смс, под конец захотелось даже отменить встречу и переночевать в отеле, как и планировалось изначально.
Высокие черные ворота медленно открылись, и мерседес остановился во дворе трехэтажного дома с погасшими окнами. Возле большой будки с острой крышей дремал устрашающих размеров пес.
- Проходи.
Рэн отключил сигнализацию и пропустил вперед Кисе. Мягкий желтый свет разогнал темноту в пустом холле. Кисе неуверенно переминался с ноги на ногу и чувствовал себя крайне неловко. У Рэна в гостях он был впервые, поэтому с самого утра, когда они договорились провести вечер вместе, нервничал: взрослый мужчина просто так в гости не приглашает.
- Я в душ. Скоро вернусь.
Пальцы прошлись по пояснице, но даже сквозь плотную одежду Кисе почувствовал касание, и его бросило в жар. Чтобы отвлечься, он углубился в дом, начал рассматривать интерьер. Рэн скрылся на втором этаже, а Кисе медленно расхаживал по комнатам и разглядывал стены, мебель, ковры. Дом был очень богатым, стильным, чувствовалась рука дизайнера. И привыкший к огромному количеству фотографий в своей квартире Кисе здесь не нашел ни одной, зато на стенах висели красивые дорогие картины. Он остановился напротив одной из них, большой и светлой, но довольно простенькой. Однако, незамысловатый пейзаж осеннего туманного утра его заворожил, приковал к себе взгляд. Увлекшись, Кисе пропустил момент, когда посвежевший после душа Рэн обнял его со спины и губами коснулся макушки.
- Красиво у тебя. Уютно.
Рэн не ответил – развернул его к себе лицом, мягко поцеловал. Сначала Кисе опешил, ведь все равно оказался к этому не готовым, но быстро расслабился, ответил. Набравшись смелости, начал гладить влажную грудь Рэна, мужчина улыбнулся сквозь поцелуй, притянул его ближе, запустил руки под майку, пальцами прошелся по ямочкам на пояснице. И потянул в сторону лестницы, где располагалась его спальня с приготовленной уже постелью.

Они не спали всю ночь.
Когда у посеревшего горизонта разлился малиновым желе рассвет, и ворота соседнего дома громко открылись, пропуская хозяйскую машину, Рэн укрыл их обоих теплым одеялом, и они провалились в короткий, сладкий сон.

URL

16.11.2016 в 06:08

люси.

Dream On, Dreamer

Глава 3
Варнинг! кому-то и сквик: упоминание секса с несовершеннолетним.
намечается пейринг Ао/ОЖП, в разумных пределах, конечно

Кисе задумчиво вертел в руках телефон и смотрел, как в окне проносится мокрая от дождя дорога. Машина плавно рассекала шоссе, мягко останавливалась на светофорах и так же мягко начинала движение, ловко маневрировала, обгоняя другие автомобили. По радио крутили ненавязчивый инди. Высокий мужской голос пел о любви.
Наконец, он сообщением отправил номер старшей сестры и ее имя, внизу приписал маленький совет: она любила ромашки. Сейчас лето, их тьма за городом вдоль трассы растет.
Оживленный центральный район сменился более спокойным спальным, потом машина вовсе свернула с главной дороги и поехала к небольшому коттеджному поселку прямиком через густой черный лес. Кисе с тревогой вглядывался в темноту за окном, неприятную какую-то, какую в ужастиках показывают. И сама атмосфера туманной дикой природы, вдали от города поздно вечером не особо располагала на романтику или релакс.
Рэн потянулся к приборной панели и выключил радио. В салоне повисла тишина. Он бросил короткий взгляд на Кисе и снова уставился на дорогу. Холодный свет фар разгонял черноту, и вдали замаячили ярко горящие окна, все равно было не по себе.
- Ну как игра, - поинтересовался Рэн, - не слишком вымотался?
- Все нормально. Хорошо сыграли. Правда, попали под дождь.
Он даже улыбнулся, вспомнив, как им с Аомине пришлось бежать по лужам и пачкаться еще больше.
- Этот парень… мне стоит беспокоиться?
Кисе иронично вздернул бровь.
- Ревнуешь?
Рэн посмотрел так, что пришлось заткнуться. Он вообще какой-то странный был с утра, Кисе по голосу понял. И весь день изводил его звонками и смс, под конец захотелось даже отменить встречу и переночевать в отеле, как и планировалось изначально.
Высокие черные ворота медленно открылись, и мерседес остановился во дворе трехэтажного дома с погасшими окнами. Возле большой будки с острой крышей дремал устрашающих размеров пес.
- Проходи.
Рэн отключил сигнализацию и пропустил вперед Кисе. Мягкий желтый свет разогнал темноту в пустом холле. Кисе неуверенно переминался с ноги на ногу и чувствовал себя крайне неловко. У Рэна в гостях он был впервые, поэтому с самого утра, когда они договорились провести вечер вместе, нервничал: взрослый мужчина просто так в гости не приглашает.
- Я в душ. Скоро вернусь.
Пальцы прошлись по пояснице, но даже сквозь плотную одежду Кисе почувствовал касание, и его бросило в жар. Чтобы отвлечься, он углубился в дом, начал рассматривать интерьер. Рэн скрылся на втором этаже, а Кисе медленно расхаживал по комнатам и разглядывал стены, мебель, ковры. Дом был очень богатым, стильным, чувствовалась рука дизайнера. И привыкший к огромному количеству фотографий в своей квартире Кисе здесь не нашел ни одной, зато на стенах висели красивые дорогие картины. Он остановился напротив одной из них, большой и светлой, но довольно простенькой. Однако, незамысловатый пейзаж осеннего туманного утра его заворожил, приковал к себе взгляд. Увлекшись, Кисе пропустил момент, когда посвежевший после душа Рэн обнял его со спины и губами коснулся макушки.
- Красиво у тебя. Уютно.
Рэн не ответил – развернул его к себе лицом, мягко поцеловал. Сначала Кисе опешил, ведь все равно оказался к этому не готовым, но быстро расслабился, ответил. Набравшись смелости, начал гладить влажную грудь Рэна, мужчина улыбнулся сквозь поцелуй, притянул его ближе, запустил руки под майку, пальцами прошелся по ямочкам на пояснице. И потянул в сторону лестницы, где располагалась его спальня с приготовленной уже постелью.

Они не спали всю ночь.
Когда у посеревшего горизонта разлился малиновым желе рассвет, и ворота соседнего дома громко открылись, пропуская хозяйскую машину, Рэн укрыл их обоих теплым одеялом, и они провалились в короткий, сладкий сон.

URL

16.11.2016 в 06:09

люси.

Dream On, Dreamer

***
Проснулся Кисе к полудню – его разбудили звуки с первого этажа и умопомрачительный запах свежих панкейков, но когда он приводил себя в порядок в ванной комнате, внезапно нахлынул стыд за вчерашнее, щекам стало мгновенно жарко.
К своему ужасу он обнаружил огромных размеров засос на шее, с которым точно не справится ни один тональник, и нахмурился. Злости на Рэна не почувствовал, скорее, несильное возмущение – он же просил без следов…
Кое-как уложив влажные после душа волосы, Кисе спустился вниз в своей одежде. Он проигнорировал приготовленные ему с вечера Рэном вещи, потому что не планировал задерживаться в его доме. Автобусы до Йокогамы шли чуть меньше часа, но у него были запланированы некоторые неотложные дела.
Рэн сидел за столом и читал утреннюю газету, перед ним дымилась кружка с горячим кофе, для Кисе был приготовлен мятный бодрящий чай и пышные панкейки, тонувшие в сиропе. Не любящий сладкое Кисе от завтрака отказался, но чай выпил. Они пожелали друг другу доброго дня, но остальное время молчали, и если Рэн сканировал страницу за страницей, Кисе рассеянно смотрел в окно, где медленно портилась погода, и серые тяжелые облака наползали на небо. Солнце, не успев прогреть землю, спряталось за тучей, поднялся сильный ветер, тревожно зашуршала старая вишня во дворе.
Еще изредка поглядывал на Рэна, тихо наблюдая. Тот выглядел уставшим, каким-то измученным, и Кисе кольнуло чувство вины. Он в силу возраста мог сутки не спать и все равно выглядеть свежим и отдохнувшим, но Рэну ведь не было шестнадцать.

Кисе на секунду задумался.
О том, сколько лет их разделяет. В их первую встречу, когда Кисе, приглашенный лишь в качестве украшения вечеринки, умирал со скуки и тупо пересчитывал цветки распустившейся герани на балконе, Рэн отыскал его, составил компанию, начал рассказывать о том, как прекрасна Индия и непередаваема дикая тайга, и совершенно очаровал своего собеседника. Тогда его не волновало, что Рэн старше в два раза, у него развод за плечами и супер ответственная работа.
Сейчас Кисе уже не был уверен, что все у них пойдет гладко: они оба были единственными сыновьями в своих семьях, что накладывало определенные обязательства перед родителями, сестрами и прочими родственниками.

- Ты чего такой грустный?
Отложивший газету Рэн с минуту наблюдал за задумавшимся Кисе, а тот даже не заметил.
Кисе стандартно пожаловался на погоду и менеджера, только вечером предупредившего о завтрашней съемке, но мыслей своих не раскрыл. Наверное, в глазах Рэна его переживания покажутся совсем смешными.
- Давай отвезу тебя на вокзал, - Рэн улыбнулся, мягко коснувшись его ладони.
Кисе молча согласился, они засобирались. Рэн протянул черный маленький зонт, но от него отказались.

На вокзале прощались скомкано и сухо. Вокруг было тьма народу, поэтому они предпочли не рисковать: Рэн на минуту выбежал из машины под начавшийся дождь и вернулся с купленным билетом на ближайший автобус, отбывавший через пять минут, отдал его Кисе и нежно провел ладонью по белой щеке. По взмокшим черным волосам стекала холодная вода, Кисе на секунду прикрыл глаза, отдаваясь нехитрой ласке, и ушел.
Его автобус – белый и комфортабельный – принимал пассажиров. Кисе сел на свое место, примостив у ног спортивную сумку, глянул в окно: машина стояла на прежнем месте, но из-за бликовавшего лобового стекла не увидел Рэна.
А Рэн смотрел на автобус и улыбался.

***
Неделя началась так себе: сначала его завалили работой, потом начался завал на учебе. Приближались каникулы, следовательно, не за горами была зачетная неделя, а перед ней одна контрольная шла за другой. Полностью выматываясь на съемках и не успевая учиться, Кисе пришлось сделать небольшой перерыв в карьере модели и полностью погрузиться в школьные дела. Ему было легко в средних классах, но обучение в школе такого высокого уровня отнимало все время.

Поэтому вторую субботу он пропустил: не поехал ни к Рэну, ни играть с Аомине. Он отзвонился сначала Рэну, и тот сам обещал приехать к воскресенью, и Кисе потом весь вечер улыбался, как идиот. С Аомине разговор был о другом.
Парень сразу поинтересовался, не идиот ли Кисе часом, раз так быстро отдал номер сестры практически незнакомому человеку, он ведь маньяком мог оказаться или еще каким извращенцем. Кисе рассмеялся в трубку. Нет, он не думал ни секунды, что Аомине-чи извращенец. Вполне себе нормальный. Они проговорили около получаса, пока Кисе пешком добирался до дома после дополнительного урока по алгебре и заодно проветривал голову. Череда туманов и дождей сменилась жарой и палящим солнцем, температура даже в тени зашкаливала, летняя школьная форма из легкой и комфортной превратилась в душную западню.
В конце разговора, когда Кисе уже подошел к дверям своего дома и доставал из карманов ключи, Аомине предложил самому приехать в Йокогаму.
Кисе удивился: Аомине ведь учился в академии, а это куда круче, чем Кайджо, и как он успевал и в баскетбол играть, и по предметам школьным не отставать? В ответ ему фыркнули.
Аомине и не учился, он вообще алгебру, физику и химию с биологией отсыпался на крыше, под солнцем, а современную японскую литературу ему пересказывала Сацуки, конспекты за него писал Сакурай, и он же его и кормил.
- Неплохо устроился, - Кисе усмехнулся. И слегка позавидовал безграничному пофигизму пятого из Тоо.
- Ну так что, мне приезжать?
- Да, только одежду приличную не забудь, а то вдруг у тебя будет свидание с моей сестрой.
Попрощавшись с Аомине и оказавшись в пустом огромном доме в одиночестве, Кисе понял, как бесконечно соскучился по Рэну.

URL

16.11.2016 в 06:09

люси.

Dream On, Dreamer

***
Ближе к выходным, в пятницу с утра, позвонил Рэн и предупредил, что приехать не сможет: завал на работе, много дел, попросил прощения и пообещал, что следующая суббота точно будет принадлежать им, и при этом звучал настолько неуверенно и неискренне, что Кисе ему почти не поверил.
Он поклялся, что не обиделся совсем, закончил телефонный разговор и с трудом взял себя в руки. Промучившись бессонную ночь, к утру Кисе уверил себя, что Рэну нужен был лишь секс с малолетней моделью. Старшая сестра много раз говорила ему об этом, говорила, чтобы он был осторожнее, но преимущество ей давал лишь опыт, а его у Кисе не было. Он старался, как мог, избегать чужих ошибок, но начал допускать свои.

В субботу утром Аомине встречать на вокзале не было нужно – до Йокогамы он добрался на попутной машине своего друга. Кисе назвал адрес своего дома и занялся завтраком. Харука дрыхла на втором этаже, к тому же, не интересовалась кулинарией и половину жизни провела на диетах. Лиса, средняя сестра, только поступила в университет и по выходным утрам отсыпалась за всю неделю, поэтому и ее будить он не стал.

За десять минут соорудил себе омлет и сладкий чай, для Лисы заварил овсянку, а Харуке налил горячего черного кофе без сахара и сливок. Сестры вскоре спустились к нему сами, взлохмаченные и сонные. У старшей так вообще на всю физиономию тянулся красный след от подушки.
Лиса солнечно улыбнулась, принимаясь за еду, Харука же была не в настроении, сделала глоток кофе и отодвинула от себя кружку. Да, по утрам мечта всех юных дрочеров выглядела особенно очаровательно. Что удивительно, ни одна фотосессия не показала ее настоящего характера даже чуть-чуть.
- Паршиво выглядишь.
Харука вперила в Кисе внимательный взгляд. Да уж, что он в ней просто обожал, так это умение поддержать в трудную минуту.
- Не выспался, - он попытался оправдать свой неважный внешний вид. Не столько бессонная ночь, сколько переживания попортили ему лицо.
Лиса умяла овсянку за пять минут и побежала досыпать утро, с ним осталась Харука. Выглядела она бесконечно задолбавшейся. У нее на два часа была назначена съемка в модном журнале для юных девочек, поэтому обмен любезностями был прекращен, и она ушла принимать душ, пока Кисе дожевывал омлет и запивал его чаем.
Несмотря на ранний час, температура уже набирала градусы, небо было ярко-голубым и совсем безоблачным. В такую погоду хотелось только валяться на теплом песке и купаться. В голову пришла идея на каникулах смотаться к морю, и эту мысль он обмозговывал минут двадцать, прикидывая, с кем и на сколько можно будет отдохнуть.
Сразу вспомнился Рэн, и настроение упало до минуса. А еще неприятно заныло в груди – ему ведь, по сути, ничего не обещали. И вообще… Кисе с тоской подумал, что ведь ничего и не знал о человеке, с которым лег в постель и которому подарил свою девственность.
Да, обманули. Но и он хорош – поверил, будто взрослому мужчине действительно может быть интересен несовершеннолетний манекенщик. Кто узнает – засмеет.
Чай пришлось отложить. Во рту стало нестерпимо горько.

Так получилось, что в дверях Аомине столкнулся с Харукой.
Со стильно одетой и накрашенной Харукой, стоит заметить. И именно поэтому Кисе застал своего новоиспеченного друга застывшим, словно статуя. Сестра, привыкшая к такой реакции на себя, тихонько фыркнула и проскользнула мимо огромного неподвижного баскетболиста. Кисе тоже не сдержал тихого смеха: ну очень умилительно опустилась челюсть Аомине-чи.
Аомине проводил ее голодным взглядом, а потом повернулся к Кисе и со всей серьезностью заявил, что тот просто обязан представить их друг другу.
И именно поэтому эту ночь он собирался провести в доме Кисе.

Тренировка прошла неплохо: сначала они размялись, потом начали отрабатывать передачи. Затем сыграли один на один, но вскоре на улице стало очень жарко, и Кисе решил, что ничего страшного, если они перейдут в спортзал Кайджо и немного попрактикуются там.
Оснащенный мощными кондиционерами зал встретил их пустотой. Суббота всецело принадлежала волейболистам, но до их прихода оставалось еще много времени, поэтому Кисе вытащил из подсобки баскетбольный мяч и начал его разыгрывать, Аомине тут же включился в игру и, перехватив инициативу, забил трехочковый. Кисе захотелось его поддразнить, и он с точностью до мимики повторил его движения и не увидел в чужих глазах презрения или высокомерия, только неподдельный интерес.
Как оказалось, Кисе был единственным, кто смог повторить стиль игры Аомине и не побоялся этого сделать. Мысль грела душу.
Он снова скопировал маневр аса Тоо и показал ему язык.
Судя по взгляду, Аомине решил придумать трюк, который Кисе не сможет повторить.

Через два часа они переводили дух на низкой скамейке около стены. Пришедшие волейболисты начали разминаться, а Кисе с Аомине опустошали одну бутылку с водой за другой.
Мышцы приятно ныли от высокой нагрузки – восхитительно чувство, и даже колено вело себя прилично и не болело, зато горели ладони. Он до сих пор чувствовал тяжесть мяча.
Кисе прислонился затылком к прохладной стене и блаженно прикрыл глаза. Сидевший рядом Аомине повторил его движение и тихо возмутился.
- Это все равно, что против себя играть, черт.
Кисе стал совсем счастливым. Утренняя хандра прошла – ну подумаешь, поимели и бросили, зато теперь парень, которым он искренне восхищался, похоже, сам становился его поклонником.
Веская причина для радости.
- Тебя надо познакомить с Тецу, - авторитетно заявил Аомине, - уверен, вы хорошо сыграетесь.
В памяти всплыло невзрачное бледное лицо, абсолютно ничем не примечательное и какое-то скучное даже. Кисе сам себе удивился, что смог его запомнить.
- Мы играли против них. Когда я понял, в чем смысл его игры, я был поражен, - честно признался Кисе, - впервые с таким встретился.
Выражение лица Аомине вдруг стало до ужаса самодовольным.
- Это я его всему научил.
Кисе скосил на него глаза. Он вдруг представил, какую кошмарную пару они составят с Харукой, и посмеялся про себя. А заодно посочувствовал всем их друзьям.
Когда волейболисты начали играть, им пришлось покинуть зал, а из школы он вышли, когда уже садилось солнце. Закатное небо горело малиной, теплый ласковый ветер трепал кроны деревьев. Кисе с Аомине медленно брели по пустой улице, слушая шум пролегавшей рядом дороги. Сначала они поговорили немного о прошедшей тренировке, Кисе предложил провести дружеский матч Кайджо - Тоо на каникулах, что Аомине посчитал неплохой идеей. Хотя играть понарошку он терпеть не мог, потому что ему не нравились несерьезно настроенные товарищи по команде. Однако, если противником выступит Кисе, игроки Тоо могут выложиться на сто процентов.
А еще он немножко пожалел, что Кисе не был в Тейко и не играл с поколением Чудес в одной команде. Аомине был уверен, что он бы прекрасно вписался.

URL

16.11.2016 в 06:12

люси.

Dream On, Dreamer

Домой они попали уже поздно вечером, потому что по дороге им попался магазин со спортивной одеждой, а на старую коллекцию Адидаса еще действовали скидки. Правда, Кисе прилип к стойке с Найковскими тренировочными штанами, пока Аомине подбирал себе кроссовки.
Покупки они оставили в прихожей, а сами пошли на свет. На кухне в гордом одиночестве глушила чай Харука, даже не потрудившаяся смыть с лица грим: так и сидела в растянутой футболке и устрашающе длинных накладных ресницах с черными смоки-айз. Аомине напряженно рассматривал главную героиню своих эротических фантазий, и Кисе решил оставить их ненадолго одних, смотавшись в душ.
Горячей водой и душистым гелем он смыл с себя физическую и душевную усталость, попытался отвлечь себя от навязчивых мыслей о Рэне и твердо решил на неделе загрузить тело и мозг, чтобы не хватало времени на глупые воспоминания.

Судя по лицам Харуки и Аомине, они уже ненавидели друг друга. Впрочем, у Харуки был редчайший дар бесить все, даже неживые предметы, а у Аомине угадывался невыносимый характер. Может, с Кисе он и вел себя нормально, едва ли он был таким со всеми, а уж с понравившейся девчонкой так вовсе.
Чтобы не портить всем вечер, он быстренько спровадил Аомине в ванную, поделившись полотенцем и свежим бельем, а сам уселся напротив сестры с безвкусным чаем, лишь бы согреться.
- Кто бы мог подумать, что мальчиков домой будет таскать мой младший братик, - сладко-сладко пропела Харука, каверзно сверкнув карими глазами. На губах ее играла таинственная улыбка.
Кисе поперхнулся, отчаянно закашлялся, но стакана воды от сестры так и не дождался. Пришлось самому справляться. Когда мучительный кашель прошел, он сел обратно на место, но никак не прокомментировал ее слова.
Наоборот, захотелось увести разговор в другое русло, но раз Харука решила…
- Это из-за него ты всю ночь в подушку ревел?
Она стала серьезной: угасла улыбка, взгляд похолодел.
Щеки обдало жаром, Кисе покраснел до кончиков волос. Ему стало невыносимо стыдно за свою слабость перед сестрой, а еще не верилось, что она знает о его предпочтениях и спокойно об этом говорит. В его представлении, она должна была рвать и метать, а заодно поставить в известность родителей.
С другой стороны, попытался он себя успокоить, Харука вращалась среди других людей: ярких, творческих и эксклюзивных, а среди таких процент геев был высоким. Однако, Кисе решил выбрать тактику отрицания до последнего и притворился овощем.
- О чем ты говоришь, - он прохрипел, с трудом проталкивая слова сквозь саднящее горло. Он надеялся, что не слишком явно краснел от вранья. Запылавшие кончики ушей он стыдливо прикрыл волосами.
Харука его маленького представления не заметила. Она взаля его за руку и заставила посмотреть себе в глаза.
- Не позволяй никому себя обижать, Рёта.

Сестра знала, о чем говорила: несколько лет назад ею воспользовался, а потом бросил один мужчина. Он был взрослым и состоятельным, высоким, красивым, обаятельным. У семнадцатилетней девчонки не было и шанса против него – она влюбилась так сильно, как сильно может влюбиться молодое сердце. Полгода она парила в облаках, а потом обнаружилось, что у ее будущего жениха уже есть семья, маленькие дети.
Харука страдала три месяца, потом будто прозрела. Отрезала длинную до талии косу, набила на пояснице татуировку со своим именем и замутила с подругой детства.
С ней тоже не срослось, но расставание Харука перенесла очень легко. И каждое последующее тоже.

Кисе ворочался до четырех часов и пришел к выводу, что Хару права – в его переживаниях нет смысла, к тому же, каждый подросток проходил через неразделенные чувства.
К утру он успокоился и твердо решил уйти с головой в подготовку к предстоящим зачетам, а потом посвятить себя баскетболу. А когда автобус, на котором возвращался домой Аомине, отъехал, позвонил Рэн.

URL

16.11.2016 в 06:13

люси.

Dream On, Dreamer

Глава 4

Каникулы начались неплохо: зачеты он сдал вовремя, хвостов на следующий семестр не оставил, погода стояла отличная, летняя, а еще его пригласили в Гонконг на неделю моды. Получив пригласительный, он сначала не поверил и заорал. Сейчас, пакуя вещи, тоже не верил.
Харука на заднем плане давала ему практические советы, но он ее не слушал, просто не мог сосредоточиться на ее голосе, в голове стоял громкий шум. Собственные мысли, сбивчивые и тревожные, роились в голове и отвлекали. Он попытался разложить их по полочкам: тренировки с Аомине отложил до середины августа, а в качестве компенсации пообещал подарков из Гонконга (хотя его и не просили), еще впереди намечалась игра с парнями из поколения чудес, что тоже добавляло волнений, но фиксироваться на них он себе запретил; Рэн тоже был поставлен в известность, обещал встретить в аэропорту, хотя Кисе попросил не компрометировать его перед семьей.
Еще оставались тренировки в летнем спортивном лагере с Кайджо, но этот вопрос он тоже более или менее уладил, поклявшись в сентябре ночевать в спортзале – Касамацу-семпай вроде купился и даже не поворчал напоследок.
Сестра как-то резко перестала говорить и посмотрела на него со всей серьезностью, на которую была способна.
- Не упусти своего шанса блеснуть.
Кисе закатил глаза. С дуру она вбила себе в голову, что Кисе ради неизвестного мужика (Аомине она подозревать перестала) сначала похоронит свою нервную систему, а потом и карьеру. Он пытался переубедить ее, но не смог и, в конце концов, забил на это дело, и теперь в ее глазах выглядел тупым влюбленным чмошником. Еще она иногда рассказывала страшные истории о том, как любовь рушит людям жизни.
Кисе пообещал всех там порвать и выбить себе многомиллионный контракт. И хоть он сам в свою красоту не верил, в нее верили окружающие, а этого на данном этапе было достаточно. Харука, услышав его, ушла спать со спокойным сердцем, а Кисе г переоделся в пижаму, прилег на кровать и прикрыл глаза, прислушиваясь к звукам засыпающей улицы.
Ближе к полуночи звякнул телефон, предупредив о сообщении. Самый желанный для него мужчина писал, что уже скучает.
Кисе уснул, улыбаясь.

***
В Гонконг он прибыл поздним вечером, вместе с остальными моделями и менеджером был доставлен в арендованный им отель, где их расселили по четыре человека в номер, у них плохо работала горячая вода, а за ужином пришлось спускаться вниз. Впрочем, Кисе был окрылен перспективами и находился в легкой эйфории, поэтому неудобств не заметил. Он спокойно всю неделю прожил бок о бок с тремя своими коллегами, с которыми почти и не общался.
Зато с самого утра и до позднего вечера его красили и одевали, фотографировали, снимали для рекламы и приглашали на закрытые вечеринки, где он, по большому счету, выполнял функцию экзотического украшения. Его яркая внешность и необычный для японца цвет глаз сыграли на руку: сразу прибавилось фанатов, и несколько модных домов предложили ему сотрудничество.
В единственный свободный день – перед самым отлетом домой – он медленно гулял по переполненным улицам и заходил в одну сувенирную лавку за другой, ища подарка своим.

Из Гонконга он возвращался с кучей новых поклонников, контрактов, надаренной одежды, несколькими тысячами долларов и ярких воспоминаний успел прихватить. Пролистывая в плейлисте одну песню за другой, он краем глаза контролировал процесс переноски своих вещей от багажника такси до крыльца дома. Яркое солнце слепило, поэтому смотрел на пыхтящего таксиста он сквозь тонированные стекла очков.
Расплатившись за услугу, он выключил музыку в ушах, толкнул входную дверь и начал один за другим тащить в прихожую чемоданы – их оказалось так много, что он поклялся больше не глупить и вовремя включать внутреннюю стоп-кнопку.
Уже в прихожей он с подозрением уставился на незнакомые мужские кроссовки. Хотя как незнакомые… он сам помогал их выбирать.
Аомине-чи в его доме? Господи, взмолился Кисе, неужели он таки нарвал ромашек и набрался смелости пригласить сестру на свидание?
Он не стал включать свет, да и о своем присутствии лишним шумом решил не намекать. Меньше всего на свете ему хотелось застать сестру с Аомине в недвусмысленном положении и впасть в к Харуке в немилость. Как можно тише Кисе выскользнул из дома и прикрыл за собой дверь.
Отчаянно хотелось есть, мыться и в тепло. Звонить Рэну был не вариант, был уже поздний вечер, зато неподалеку недавно открылся простенький бюджетный отель. Закинув в рюкзак свежий комплект одежды и зубную щетку с пастой, Кисе пошел искать себе ночлег.
Подумать только, его не было всего неделю, а эти уже спелись. Он перевернулся на другой бок, пытаясь отыскать положение поудобнее, но все равно кровать оказалась для него маленькой, а еще за стеной кто-то неплохо так развлекался. Но усталость сделала свое дело – он провалился в глубокий долгожданный сон.

Разбудил его телефонный звонок. Это был Рэн, он поздравил Кисе с успехом в Гонконге, а еще пожелал хорошо провести оставшееся до начала нового семестра время, пожаловался на нехватку времени из-за работы, а еще у него внезапно заболел папа, и пришлось отложить все дела, чтобы заняться его здоровьем. Кисе слушал его с тихой улыбкой и совсем не верил – он угадывал ложь в каждом слове, казалось, от него устали, его хотят мягко отшить, поэтому он решил подыграть своему любовнику и сделать вид, будто все в порядке.
Со своими чувствами он разберется после, когда сам поймет, чего же хочет.

Рэн ведь мог просто начать его игнорировать, занести номер в черный список и навсегда вычеркнуть Кисе Рёту из своей жизни. Что же заставляло его звонить изо дня в день и говорить о том, что он забыть Кисе не может?
Какой же, блин, сложный этот мир взрослых мужчин.

В прихожей он не нашел знакомых кроссовок и тихо выдохнул. Однако, своей старшей сестры он тоже не нашел, и сосредоточенная на сериале Лиса коротко сообщила, что Харука смылась со своим новым дружком в Токио.
Кисе хмыкнул – ну и дела.

URL

16.11.2016 в 06:14

люси.

Dream On, Dreamer

***
Август подходил к концу, но аномальная жара не спадала, даже в тени температура держалась на отметке в тридцать градусов.
Аомине решил перевернуться на другой бок и заодно защитить глаза от палящего солнца, опустив козырек кепки пониже. Впрочем, это мало помогало, потому что прогретая недельной жарой крыша мало годилась для дневного отдыха от будничной суеты. И пусть родаки не грузили его ни заботой, ни причитаниями о выборе будущей профессии, а тренер вообще при любом раскладе был готов на него молиться, он чувствовал душевную усталость.
Сацуки тараторила второй час, наверное, поэтому. Но она не просто тараторила, она еще и его тормошила, постоянно проверяя, слушает он ее или нет.
Приходилось слушать.
Она даже не замечала, как беспощадно летнее солнце – говорила и говорила. К его большому несчастью, она успела спеться с Харукой и, походу, они стали лучшими подружками. Сацуки, проникнувшись новой знакомой, слила ей всю инфу об Аомине и раскрыла его самые страшные тайны. Даже о толстенной стопке журналов с голыми сиськами и о том, как его отшила главная красавица Те йко во втором классе средней школы, а он потом переживал долго.
Он чувствовал себя слегка преданным.

Вот и сейчас Сацуки повторяла все то же, что ему накануне говорила Харука – слово в слово. Он подозревал женский заговор, но не мог понять причины, он ведь был паинькой и ничего плохого не сделал.
- …Позовешь Тецу-куна тоже. Вы ведь так давно не виделись.
Ее светлые глаза загорелись. Они всегда загорались, когда она вспоминала Куроко. Аомине не мог понять природы ее чувств к Тецу, но все равно уважал их. Мы ведь не выбираем, кого любить.
- Накладно. Запарюсь.
Аомине надвинул на глаза кепку и вознамерился беседу прекратить, но Сацуки решила, что нет, у нее есть еще шанс. Она горячо запротестовала и протестовала ближайшие полчаса, пока он не прогнулся под ее натиском и не сдался.
Прежде взяв с нее обещание, что организацию его дня рождения возьмут на себя те, кому это больше надо – Сацуки и Харука.
Итак, его девушка и лучшая подруга пообещали устроить ему лучший день рождения на его памяти.

***
Аомине оказался даже слегка не прав в своих предположениях: Кисе с Тецу не только поладили. Кисе чуть ли не втрескался в Куроко – какими глазами на него смотрел.
Маленький невзрачный и молчаливый игрок из Сейрин покорил седьмого из Кайджо. Аомине смотрел, как Кисе воркует над Куроко, как чуть ли не заглядывает ему в рот и совершенно игнорирует остальной мир вокруг, и подумал о том, почему же с ним…
Он тряхнул головой. Солнце нещадно палило, а они додумались устроить матч в полдень. Бывшие игроки Тейко расселись по скамейкам, утомленные матчем и жарой. Мидорима обновлял повязки на пальцах, Мурасакибара меланхолично жевал мармелад, Акаши таинственно молчал, а Куроко… Куроко вот тонул в чужом внимании и, кажется, немного тяготился им.
Сам Аомине приводил мысли в порядок – с утра он успел повздорить с Харукой, а потом пришлось держать оборону от Сацуки. Словесные перепалки с Момои всегда давались ему с трудом, к тому же, он еще ни одной не выиграл, и последнее слово оставалось за ней. Что нещадно било по его самолюбию. Однако, игра его немного отрезвила и подняла настроение.
А Кисе, как и предполагалось, пребывал в полнейшем восторге от каждого из Поколения чудес и сам немало их впечатлил своими талантами. Им даже всегда ко всему инертный Акаши заинтересовался.
Вечер приблизился внезапно. Солнце потускнело, но греть не перестало. Зато поднялся теплый ветер, легкий и приятный, вскоре стало совсем классно: на город опустилась прохлада. Парни брели по полупустой дороге, как делали это сотни раз в средней школе, разбившись по двое и перекидываясь глупыми шутками. Встреча после почти года подействовала на всех благотворно: расставались они не совсем друзьями, изрядно друг другу наскучив. Зато теперь было о чем поговорить, что вспомнить, чем поделиться. Аомине шел вместе с Кисе, который донимал вопросами Куроко, а сам Куроко вежливо отмалчивался или отвечал с прямолинейностью рельсы.
- Куроко-чи должен побывать в Канагаве и посмотреть на наш спортивный зал. Уверен, тебе понравится.
Тецу молча потягивал молочный коктейль. Он проигнорировал прилипшего к нему Кисе и повернулся к Аомине.
- Момои-сан сказала мне, что в этом году ты собираешься праздновать свой день рождения, и пригласила нас всех.
Аомине чертыхнулся про себя и помянул подругу недобрым словом. Он догадывался, что шумной компании не избежать, и все же… глупо надеялся.
- Да, - он неохотно признался и тут же поспешил оправдаться: - но это не моя идея. Я, если честно, был даже против.
Куроко задумчиво покрутил в руках бумажный стаканчик и строго возразил.
- Ну почему же, Аомине-кун. Я считаю, что это не такая уж плохая идея. Я обязательно приду.
- Только своего этого не приводи, - тут же ощерился Аомине.
Куроко быстро понял, о ком говорил его друг, и пообещал, что Кагами не приведет с собой. Да тот и не пришел бы.
Услышав о празднике, тут же оживился Кисе. Он радостно заулыбался и, воспользовавшись моментом, приобнял Куроко за плечи и тут же получил по рукам.
- А я думал, чем это таким важным всю неделю занималась Хару. А она, оказывается, готовит для бойфренда праздник.
Аомине закатил глаза и небольно пихнул Кисе под ребра. Тот повозмущался, но как-то беззлобно. И вообще, он был сегодня навеселе. И если в последний раз, когда он и Харука вместе приехали в Токио навестить Аомине, Кисе мало напоминал себя привычного, сейчас он выглядел вполне себе счастливым. Шутил, лез к Куроко обниматься, несмотря на молчаливый протест последнего, за что в отместку Аомине стащил у Кисе мороженое и слопал за раз. Зубы тут же свело холодом, а еще замерзли мозги, но он старательно не подавал виду, чем вызвал у товарищей волну тихих смешков.

Утром Кисе вместе с сестрой семичасовым автобусом отбыли домой, и если Хару на следующих выходных вернулась к бойфренду, потому что посреди недели работала, как проклятая, то ее брат посетил Токио только в конце августа.

Тридцать первого августа Аомине Дайки возненавидел момент, когда эти двое спелись. И пообещал самому себе больше никогда не знакомить своих девушек с Сацуки, потому что в итоге они объединятся в женскую лигу и начнут вить из него веревки.
Итак, утром тридцать первого августа две самые очаровательные девушки в его жизни объявили, что шестнадцатый день рождения Аомине будет проходить в компании его товарищей из Тейко, Тоо и нескольких гостей из Канагавы. Точнее, все собирались отмечать конец летних каникул, а разношерстной компания оказалась потому, что за две недели спортивного лагеря они умудрились неплохо сдружиться. Потому технически никто праздновать его день рождение и не думал, но Аомине все равно вяло переставлял ноги по гладкой чистой дороге и пытался игнорировать игривый шепот Харуки, обещавшей пати в лучшем виде. Она не догадывалась, каким на самом деле нелюдимым в некоторые моменты своей жизни был Аомине. Да и назвать его компанейским парнем ни у кого не повернулся бы язык. Однако, старшую Кисе сей факт мало интересовал.
С Кисе они встретились в супермаркете, в котором собирались закупиться провизией. Тот стоял у входа в магазин, а солнце ярко отражалось от зеркальных линз его авиаторов. В руке он нервно крутил многострадальный телефон. И вообще выглядел не очень, пока не заметил их среди прочих людей.
Аомине подошел ближе, они коротко поздоровались. Кисе сразу улыбнулся и поздравил его с днем рождения. Ас Тоо испытал глухое раздражение. Он и сам не понял, почему настроение ухнуло вниз, но расхаживал вдоль плотно набитых продуктами стеллажей крайне неохотно и в общем разговоре не участвовал, хотя его пытались растормошить и не раз.
Вскоре от них отстал и Кисе. Сначала они шли вместе, он замедлил шаг, а потом и вовсе свернул в соседний отдел и затерялся среди средств интимной гигиены. Пропажу увлекшиеся спором о солнцезащитных кремах Сацуки с Харукой не заметили, а порядком уставший от их болтовни Аомине решил найти его.

URL

16.11.2016 в 06:15

люси.

Dream On, Dreamer

Среди прокладок и прочего дерьма Кисе не оказалось, ну да и не удивительно, что он там забыл. Аомине перешел в отдел со спиртным, но там тоже тусили только сильно взрослые мужчины, а консультант и вовсе так грозно зыркнул на подростка, что отбил всякое желание разглядывать темные полные бутылки с виски и вином. Хотя Аомине всегда думал, что выглядит старше своих лет. Видимо, не настолько.
Пропажа нашлась у сладостей. Только Кисе не пускал слюни на маняще пахнущие свежие булочки и шоколадные конфеты, а пялился в экран телефона и сильно хмурился. Аомине захватило иррациональное желание спрятаться за полку и незамеченным понаблюдать за седьмым Кайджо, только золотые глаза тут же сфокусировались на нем и перебили все мысли.
Парень тут же спрятал мобильный в карман и с легкостью подхватил с полки несколько мягких булочек, присыпанных сахарной пудрой, и запихнул их в пакетик.
- Ими можно будет перекусить, пока будем ехать.
- Сомневаюсь, что твоя сестра притронется к ним.
Кисе закатил глаза.
- Она на диете с девяти лет, - пояснил он, - и пора уже забить на это.
Аомине против воли улыбнулся. Иногда брат с сестрой повторяли друг друга с пугающей точностью, поэтому он все думал, сидит ли и в Кисе маленькая мозговыносящая стерва.
Встретились парни с девчонками возле холодильников с напитками. Сацуки толкала перед собой уже заполненную всякой неполезной дрянью тележку, а специально для Харуки сверху красовался пакетик с зелеными кислыми яблоками и бутылка минеральной воды. Оставалось главное – купить спиртного.
Харука как старшая и единственная совершеннолетняя в их компании вооружилась собственным паспортом и пошла атаковать консультанта, остальные сделали вид, будто с ней не знакомы и поспешили на кассу расплачиваться.
В итоге, старшая Кисе не только пива купила, но успела прихватить мартини для девчонок и вина для всех. Сацуки предвкушающе потерла ладони, и Аомине понял, что все равно не до конца знал подругу.
- Ну что, поехали?
Харука указала на припаркованную машину, блестевшую черным металликом под солнцем. Тонированный внедорожник Аомине видел впервые, и на его вопросительный взгляд она поспешила пояснить:
- Мне одолжил приятель один.
Сацуки радостно оккупировала переднее сидение и пристегнулась, чтобы ни у кого не возникло желания сместить ее, Аомине и Кисе, загрузив пакеты в багажник, молча сели сзади, а Харука завела машину и повезла их в назначенное место.
Аомине не знал, да и не интересовался тем, куда они собирались, вяло участвовал в общем разговоре и больше смотрел, как мимо проносилась дорога. Городской пейзаж сменился более спокойным и пустым – пригородным, домов становилось все меньше, потом их вовсе заменил высокий густой лес.
Кисе так вообще молчал и ушел в себя, и после третьего неотвеченного вопроса девчонки решили отстать и от него и продолжили разговор вдвоем.
Они затормозили на небольшой полянке, возле водохранилища. Здесь планировали сделать искусственный пляж, но идею забросили, а молодежи много и не надо – главное, чтобы погода стояла теплая. Их уже ждали ребята из Тоо, вся команда в сборе. Они поздравили Аомине с днем рождения, подарили мяч, дорогой и качественный, как он успел заметить. Потом подвалили Тейко, самыми последними к ним присоединились Кайджо, а с ними куча девчонок. Они узнали, что там будет Кисе и упросили Юкио взять их с собой.
Никто, впрочем, даже не подумал возмутиться.
Погода стояла жаркая, безветренная и солнечная. Чистая вода искрилась и переливалась на свету, покрывалась мелкими волнами. На поляне было очень тихо, только под ногами шелестела высокая, выгоревшая за лето трава. Ребята не стали долго ждать и, скинув одежду, ломанулись к искусственному озеру. Аомине не стал отказываться от возможности покупаться и стянул с себя майку, шорты, оставил все на берегу и погрузился в воду. Она оказалась прохладной, но терпимой, девчонки ожидаемо завизжали, а когда парни устроили побоище, началось что-то страшное и хаотичное. Зато смеялись все громко. И слишком много пялились на Харуку в откровенном купальнике – восхищенно и завистливо, а она и не стеснялась и даже успела покрасоваться перед всеми, прежде чем нырнуть в воду.
Аомине отплыл подальше от них – чтобы почувствовать спиной, руками, напряженными мышцами, как ему сопротивляется стихия, а потом поддается и окутывает его всего, с ног до головы и уносит в свою пучину. Под водой голоса стали глухими и далекими, солнце казалось осколком голубого драгоценного камня.
Вместе с тишиной пришло успокоение. Доконавшая с утра тревога отступила, отпустила, он выпустил огромными пузырьками воздух из легких и вынырнул на поверхность. Там и встретился с обеспокоенным взглядом Харуки. Только когда он ей улыбнулся, она выдохнула и небольно толкнула в плечо.
- Дурак. Больше так не пугай.
Тревога вернулась, и он стиснул зубы. Еще никогда в своей жизни он не рефлексировал так долго, не анализировал собственных чувств, но сегодня что-то шло не так.
На берегу завязался шуточный волейбольный матч через воображаемую сетку. Сацуки села на место рефери, рядом с ней встала Харука, парни и девчонки вперемешку разбились по командам, остальные выступили в качестве зрителей.
Аомине присел на теплый песок и в несколько глотков осушил полутора литровую бутылку с водой, от игры отказался. Кисе вместе с капитаном Кайджо и какой-то девчонкой боролись против Мидоримы, Имаеши и Мориямы, быстро менялись с теми, кто остался в запасе, чтобы никому не было обидно.
Мяч легко перелетал условную линию верхней границы сетки, утопал в песке с глухим звуком, игроки ловко и быстро перемещались по полю, пасовали друг другу и забивали голы, и хоть волейбол не был их темой, все равно азарт взял свое, и через десять минут абсолютно все были вовлечены в игру. Зрители громко болели за любимую команду, Сацуки строго следила за тем, чтобы правила никто не нарушал, а Харука громко объявляла счет.
Аомине даже отвлекся от любования таинственной водой и начал следить за матчем. Да и в целом, день даже начал ему нравиться. Потом произошло то, что вывело его из себя.

Кисе пропустил подачу от Касамацу и неловко растянулся на песке. Сначала Юкио подал ему руку и помог подняться, а потом отвесил подзатыльник.
- Соберись, блин. Из-за тебя мы проигрываем.
У Аомине кулаки зачесались вломить придурку за то, что распускает руки, но Кисе засмеялся и пообещал семпаю, что исправится. И вот тогда у пятого Тоо в груди полыхнула ярость. Он поверить не мог, что это чмо позволяет себе отчитывать и унижать такого, как Кисе.
Его злобу перебил оглушительный свисток: Сацуки передала право подачи противникам, а Харука объявила счет. Игроки встали по местам и приготовились играть дальше. Аомине посмотрел на свои кулаки и медленно их разжал, пытаясь понять, какого черта так отреагировал. Еще ведь во время первого матча против Кайджо он что-то такое заметил, но не подал виду, а теперь готов был наставить Касамацу синяков.
Рациональная часть его мозга подсказала, что тот в принципе не имел права поднимать руку на Кисе. Пусть даже в шутку, пусть даже Кисе не воспринимал это как оскорбление или попытку себя унизить – и в этот момент разум отключался и просыпалась злость. Тогда он отвернулся от игры и уткнулся в планшет, на который предварительно и очень кстати накануне скинул фильм про бокс.

Вечером развели костер и нашпиговали на маленькие шампуры зефир, оживленно болтали. Расселись в круг, передавали друг другу бутылку с вином. Не изысканное красное полусухое, но и не откровенная лажа за что спасибо Харуке и ее вкусу.
Девчонки что-то химичили с мартини и готовили себе коктейли, Морияма, как и в прошлый раз, подбирал музыку на вечер: не слишком скучную, но и не громкую. Выбор пал на ненавязчивую американскую попсу с танцевальным ритмом.
Кисе сидел напротив Аомине, зажатый между своим капитаном и разомлевшим от пива и девчонок Вакамацу. Куроко примостился у своего бывшего света под боком и теребил ремешок браслета на запястье. Аомине не знал, нравится ему здесь или нет, может, после всего случившегося он вообще их всех ненавидит, а они лишь навязываются.
Аомине не гордился своим поведением на последнем году средней школы, а в конце так вовсе умудрился растоптать того, кто бесконечно его обожал, но так и не попросил у него прощения. А сейчас они общались так, будто ничего и не было. Будто они не играли, как единое целое, не были сильнейшим тандемом во всей Японии.
Вина уколола его, но сейчас момент был самым неподходящим, чтобы начать извиняться, поэтому Аомине встал с места и двинулся к своей девушке, с которой за последние два дня едва ли обмолвился парой слов. Харука в компании Сацуки и еще какой-то шатенки потягивали мартини из треугольных широких бокалов и заедали его оливками.
- Угостишься, Дай-чан? – Сацуки протянула ему пачку с бенгальскими огнями, но выглядела так, будто предлагала, как минимум, марихуану.
Аомине решил, что дальше падать некуда, и вытащил из упаковки несколько палочек. Втроем они взяли по палочке и зажгли их – те вспыхнули снопом ярких искр, осветили все вокруг. Он немного постоял рядом с ними, но стало скучно, возвращаться к костру не хотелось, и Аомине решил пройтись по пляжу и развеять усталость насыщенного дня.
С парой бенгальских огней в руке он направился туда, где густела темнота. Слева от него блестела черная вода, мелкие волны набегали на песок и убегали обратно, за спиной были слышны голоса ребят – те смеялись. Впереди он заметил Кисе, тот стоял возле большого камня, имитировавшего валун, смотрел на водохранилище. Нехорошо было бросать его в практически незнакомой компании, подумал Аомине, тем более, было же видно, что с ним не все в порядке с самого утра.
И почему они все так старательно игнорировали этот факт?
А сам он почему?
- Угостишься? – Он почему-то повторил за Сацуки и протянул Кисе палочку с бенгальским огоньком.
- Мы всегда жгли их на праздники, - зачем-то сказал Кисе, прежде чем забрать ее у Аомине, - еще раз поздравляю с днем рождения.

URL

16.11.2016 в 06:16

люси.

Dream On, Dreamer

Он отсалютовал палочкой, будто бокалом с шампанским, и прислонил к самому кончику зажигалку. Вспыхнувший свет выхватил бледное, грустное лицо, но золотые глаза все равно вспыхнули, заискрились. Аомине смотрел, как горел чужой взгляд, рыжие всполохи заиграли на щеках.
В эту секунду он понял, что с Кисе действительно творилось что-то нехорошее. Притворство осыпалось, как старая штукатурка, улыбка оказалась хрупкой и фальшивой – просто дрогнули губы, слетело привычная безмятежность.
Между ними повисла неловкая тишина. Кисе поспешил спрятаться, бросил огонек под ноги, и влажный песок поспешил его потушить. Аомине никогда не попадал в подобные ситуации, поэтому ожидаемо растерялся. Внутри что-то потянулось к Кисе в глупой попытке защитить. Это было неправильное чувство, оно резко отличалось от всего того, что он раньше испытывал к этому парню. Вообще к кому бы то ни было – никогда и никого не хотелось обхватить руками крепко-крепко и отгородить от мира.
Однако, в голове ни на секунду не утихала мысль о том, что это ненормально.
Аомине сделал шаг назад, инстинктивно, выбираясь из омута чужих глаз, избавляясь от наваждения.
- Тебя сестра заждалась, - соврал он. Мысль о Харуке, его девушке, отрезвила его лучше ледяной воды. И будто нарочно он расслышал ее звонкий, счастливый смех.

Ночью ему снился вечерний пляж, черная вода слева, размытый темный горизонт и еле заметная розовая полоска как отголосок остывшего заката. За спиной горел костер, внутри него – желание. Белые руки нырнули под футболку и прошлись от живота вверх до груди, рождая под собой сладкую дрожь. Во сне Кисе не казался грустным, он улыбался сквозь поцелуи и смотрел на Аомине из-под полуопущенных ресниц. Аомине гладил красивое лицо, скользил по щекам и скулам, пальцами зарылся в мягкие пахнущие летним днем волосы, чтобы притянуть его ближе и углубить поцелуй.
Кисе глухо застонал, пропуская чужой язык в рот. Выгнулся, грудью прижимаясь к груди, а Аомине поспешил сместить ладони с горячей шеи и сжать маленькие крепкие ягодицы.

Сон прогнал собственный проснувшийся от страха разум. Аомине лежал в кровати и тупо пялился в потолок, пытаясь унять зачастившее сердце, а заодно понять, какого хрена. Что за нафиг.
Ему никогда не снились парни, уж тем более никогда не нравились в том самом смысле, но за одну ночь его мир перевернулся с ног на голову.
Он крепко зажмурился, до белых пятен под веками, но унять смятения не смог. Мысли, как назло, были навязчивыми, очень громкими – они не давали сосредоточиться. Самым ужасным было то, что рядом на кровати спала Харука, а он в собственном сне чуть не трахнул ее родного брата.

URL

16.11.2016 в 06:25

люси.

Dream On, Dreamer

Глава 5

Телефон на прикроватной тумбочке глухо завибрировал, принимая звонок. Аомине посмотрел на номер звонившего и отвернулся, проигнорировав его.
Холодный малиновый рассвет разлился по темно-серому небу, рыжим и персиковым светом ложась на пол. Сильный осенний ветер тревожил высокую старую елку во дворе, облетала желтая и красная листва, падала ярким ковром под ноги.
На кухне хозяйничала приехавшая накануне мать — закончилась командировка в Китае, и она сразу еже рванула к сыну. Поохала над пустым холодильником и горой грязной посуды все взяла в свои руки, примерно неделю приводила все в порядок и уже намеревалась уехать к себе.
— Не ответишь на звонок?
Мать бросила выразительный взгляд на разрывающийся мелодией телефон, но Аомине выключил звук и потянулся к чайнику, чтобы вскипятить воду для утренней овсянки.
Харука… с Харукой говорить не хотелось. Точнее, он все ей доходчиво объяснил в прошлую встречу и не понимал, что же ей еще от него нужно.
Встречаться с моделью оказалось чертовски сложно. Это в фантазиях все круто и как по маслу, в реальной жизни было отнюдь не пофиг на тот факт, что твоя девчонка светит трусами на всю страну. И даже если этим самым в начале она тебя и привлекла, потом вмешиваются чувства и все портится.
Аомине спокойно и, как ему казалось, по-взрослому пояснил свою позицию, на что был послан нахер. Харука не собиралась ломать себе карьеру и жизнь из-за него. Он молча стерпел оскорбление, и они решили сделать в отношениях перерыв, который должен был перетечь в тихое расставание, но потом она вроде остыла, позвонила сама. Аомине уже настроился на примирение, но разговор снова перешел в опасное русло, и они поссорились еще сильнее, чем в первый раз. Даже обозвать друг друга успели.
Зло бросив трубку, Аомине почувствовал, как в нем разливается странное равнодушие. Будто в нем что-то перегорело и успело остыть. Он не скучал по Харуке, последнюю неделю так вообще думать о ней перестал, если бы не возобновившиеся звонки.
В общем, первый опыт серьезных отношений оказался неудачным, но совсем безболезненным. Зато он опыта с девчонками поднабрался.
Он снова с головой ушел в баскетбол и лежание на крыше.
Несмотря на то, что дни становились короче и холоднее, привычку отсыпаться алгебру и химию под хмурым небом он не бросил и планировал растянуть ее до самой зимы.

Овсянка сама по себе была мерзким завтраком, поэтому Аомине обильно поливал ее сладким вареньем и только в таком виде ее приемлел. Мать, расправившись с овощами на обед, села напротив и сдвинула брови. Синий взгляд обжигал, под ним стало неуютно.
Аомине проглотил кашу и неохотно буркнул.
— Бывшая… достала.
Мама понимающе хмыкнула, но никак не прокомментировала тот факт, что у ее сына появилась личная жизнь. И за это он был ей благодарен.
— Давно хотела тебе сказать. Мы с твоим отцом решили развестись.
Вот так — просто, буднично.
Аомине присмотрелся к матери: вдруг послышалось. Может, это была шутка?
Глаза ее оставались серьезными, но сухими. Она не врала, но совсем не была похожа на женщину, разводившуюся с мужем, с которым прожила почти двадцать лет.
Неужели даже в этом они оказались пугающе похожими?
— Но почему? Что-то случилось?
Мать коротко улыбнулась.
— Ты уже вырос… — она дернула плечом, — нас больше ничего не связывает.
Заметив, как нахмурился сын, она подалась вперед и прохладной ладонью коснулась его щеки.
— Не стоит переживать. Мы все равно тебя любим, просто пора двигаться дальше.
Аомине ушел от ласкового прикосновения. Его вдруг неприятно кольнула мысль о том, что из-за него мама терпела нелюбимого мужчину, тем более, что отец у него был человеком очень сложным, принципиальным и крайне консервативным во взглядах на жизнь.
Будто прочитав его мысли, мать вскочила на ноги и взяла в ладони его лицо, вынудив посмотреть себе в глаза.
— Твоей вины в этом нет. Это мой выбор и выбор твоего отца, слышишь?
Аомине нехотя кивнул, согласился, но только чтобы успокоить маму.
Из дома он уходил с тяжелым сердцем.

URL

16.11.2016 в 06:26

люси.

Dream On, Dreamer

Несмотря на прохладу, одет был Кисе довольно легко. Аомине посмотрел, как злой ветер вцепился в легкую куртку и солнечные волосы, и поежился. То ли приезд матери так на него повлиял, то ли новость о разводе родителей выстудил ему все внутренности, но сейчас к осеннему холоду он не относился легкомысленно. Он поправил широкий теплый шарф на шее и поприветствовал Кисе легким рукопожатием.
Пальцы у того бы ледяными.
— Вы что, расстались с Харукой?
Прозвучало слишком прямолинейно, к тому же, говорить об этом Аомине хотелось в последнюю очередь. Но он был бы совсем дураком, если бы думал, что эту тему с Кисе можно будет замять.
Оправдываться он тоже не собирался. В конце концов, расстались они вполне достойно, и вел он себя совсем не по-свински, поэтому претензий к нему быть не могло.
— Я не собираюсь лезть, — тут же оправдался Кисе и малость смутился собственной несдержанности, — извини. Просто хотел, чтоб ты знал… она переживает. Харука. Всех в доме достала уже, ходит мрачнее тучи и орет из-за любой мелочи.
Все оказалось хуже, чем Аомине предполагал, потому что на него не кинулись с обвинениями, а воззвали к чувству вины. Блин. Он как бы не стремился восстанавливать отношений с Хару.
— Давай потом об этом поговорим, — лучше вообще никогда, про себя добавил Аомине.
Кисе согласился.
Сегодня он приехал без спортивной формы, да и об игре они не договаривались. С наступлением осени их совместные тренировки сами собой сошли на нет, только иногда сам Аомине приезжал в Канагаву, и они занимали спортзал Кайджо. До расставания с Харукой, конечно.
Сейчас он не видел смысла таскаться туда.
— Давай в парке посидим, — предложил Кисе, — у нас еще куча свободного времени.

Аомине терпеть не мог анализировать собственные поступки. Никогда. Он просто делал то, что хотел, не особо вдаваясь в подробности. Однако, с появлением лишнего свободного времени и пережитой мелодрамой с Харукой, он стал замечать за собой подобные… размышления. Что, зачем и почему. И на вопрос какого черта он мотается на вокзал каждый раз, когда Кисе навещает Токио, даже сейчас, когда играть они перестали, у него не было внятного ответа.
Точнее, все, что приходило в голову, не тянуло на нормальную причину.

— Не могу поверить, что скоро Зимний кубок.
Кисе даже заерзал на сидении в нетерпении, будто соревнования начнутся с минуты на минуту, а не через два месяца. Руки он грел о бумажный стаканчик с кофе и посматривал за тем, как жирные грязные голуби шастали по земле в поисках пищи. Площадка из-за осеннего холода пустовала который день. Аомине приходил сюда время от времени, но никого не находил. Только молодые матери гуляли с колясками по ярким аллеям.
— Впереди еще несколько дружественных матчей. Мы играем с Сейрин, — Аомине откинулся на спинку скамьи и подставил лицо выскользнувшему из-за туч остывшему солнцу.
— А мы с Йосен.
Кисе усмехнулся, но в его голосе почувствовалась легкая паника. Он еще ни разу не играл с парнями из Поколения чудес всерьез. Все эти игрульки после уроков, волейбол через воображаемую сетку — фигня. Аомине не понаслышке знал, насколько пугающими могут быть его товарищи.
А Мурасакибара так вовсе на вид чудовище.
— Советую подтянуть нападение. Вам ни одного гола не дадут забить, если не подготовитесь.
Кисе, словно прилежный ученик, с нескрываемым любопытством посмотрел ему в лицо и облизнул пересохшие губы. Без сомнений, ближайшие несколько недель он проведет за тщательным просмотром и анализом всех игр с Йосен, и особое внимание он уделит именно Ацуши.
— Еще что-нибудь интересное?
— Если что-то не получится, не паникуй, играй на холодную голову. Береги силы.
Он осекся, поняв, что мелет какие-то банальности. Господи, да эти горе-советы любой спортсмен знает. Но Кисе со всей серьезностью слушал каждое его слово, и на мгновение Аомине показалось, будто над ним издеваются.
Но нет. Только не Кисе. Он вообще был… добряком каким-то, не чета своей сестре.

От раздумий его отвлекли женские голоса: на скамейке напротив сидели две девчонки, старшеклассницы, скорее всего, и хихикали, прикрываясь ладошками, бросали на них жаркие воодушевленные взгляды. На Кисе, если быть точнее. С него они глаз не сводили, а Кисе и не замечал или старательно делал вид. Сам смотрел прямо на Аомине и внимал всему тому бреду, что он нёс.
Это нравилось. Ему часто приходилось быть в центре чужого внимания, но еще никогда это не приносило столько удовольствия. Ради этого взгляда можно было бы и еще чепухи намести.
Девчонки вскоре поднялись с места и покинули парк, так и не прекращая смотреть на Кисе, сам Аомине с советов перешел на воспоминания о Тейко и их сильной, но разрозненной команде. О том, как он с уходом любимого тренера разочаровался в баскетболе и превратился в козла, умолчал.
Кисе слушал, развернувшись к нему и облокотившись о спинку скамейки. Солнечный свет падал ему на лицо, подсвечивал светлые глаза. Сначала он улыбался, потом нахмурился, он смотрел за спину Аомине и перестал реагировать на собеседника.
Аомине обернулся — на стоянке припарковался черный мерседес. Вроде тот же, что в тот дождливый летний вечер забрал Кисе, а с водительского сидения, опустив тонированное стекло, на них пялился какой-то мужик. Ничего примечательного во внешности, таких в Токио сотни тысяч, только взгляд у него был непроницаемый, даже бешеный, будто он в следующую секунду сорвется с места и кинется на них.
Но нет. Он просто смотрел.
У Кисе зазвонил телефон, но он его проигнорировал, только назойливый звук выключил. Немного погодя, вовсе вырубил мобильный и сделал вид, будто снова поглощен разговором с Аомине.
Однако, разговор не клеился, между ними повисла неловкая, хрупкая тишина. Аомине посчитал тему баскетбола исчерпанной, а Кисе зарылся в собственные мысли и выпал из реальности.
Через несколько мучительно долгих минут за их спинами машина мощно рыкнула мотором и сорвалась с места, взвизгнув колесами, вслед ей кто-то возмущенно засигналил.

URL

16.11.2016 в 06:26

люси.

Dream On, Dreamer

— Парень твой? — Зачем-то ляпнул Аомине. Беззлобно так, просто чтобы развеять молчание.
— Ага. Бывший.
Эм… окей.
Кисе задрал голову и уставился на серое небо. Он не шутил, судя по всему, и от этого у Аомине все мысли разбежались в стороны. Смеяться нельзя, да он бы и не смог — любая реакция сейчас казалась неуместной. Поэтому, немного подождав, он повторил жест Кисе и многозначительно протянул:
— Вот как.
— Ага. Я его бросил.
Аомине скосил глаза и сразу же пожалел — лицо у Кисе пылало. Краснота залила не только скулы и щеки, но успела переползти на шею.
Какая милота, невпопад подумалось.
Только потом начал доходить смысл сказанного — ему ведь сейчас признаются в таком, что обычно ото всех прячут. В смысле, нет, конечно, такие вещи случались вокруг. У них в академии тоже были такие парни, но не то, чтобы это считалось на сто процентов нормальным. А уж кумиру и мечте малолетних девочек такое вовсе не простится. Но и эти мысли испарились, как малозначимые. На первый план вышло осознание того, что Кисе нравятся парни.
Очуметь.
— Он мне наврал и изменил, поэтому я с ним порвал, — пояснил он и стал похож на человека, которого вот-вот разорвет на части, если он не выговорится.
Стало как-то неловко. И страшно что ли: не хотелось слышать про этого бывшего, и как он умудрился обидеть Кисе.
И как изменил ему. Вот идиот. Все равно, если бы Аомине изменил Харуке — это ж немыслимо, менять такую красоту на что-то другое.
— Ну, — подтолкнул Аомине к откровениям, хотя и не собирался. Язык действовал сам по себе, в обход мозгу.
— Он женился второй раз. Когда я из Гонконга прилетел, они уже помолвились. Он потом кольцо прятал.
Конец фразы он проглотил из-за сорвавшегося голоса. Вздохнул как-то судорожно, будто через плач, но быстро успокоился. Слава Богу, обошлось без слез. Аомине как-то не знал, что делать с плачущими парнями. Зато прекрасно понимал, что сейчас было бы не лишним поддержать Кисе, и в наивной попытке показать, что ему не все равно, коснулся худого плеча.
Кисе вскинул сухой болезненный взгляд на него и замер под неловким, совершенно неожиданным прикосновением.
О нем знала только Харука, поэтому он мало представлял, как люди будут реагировать на него. Он предполагал, что негативно, скорее всего. Иногда между товарищами по команде или одноклассниками проскальзывали подобные шутки, но всегда в негативном ключе.
То, что Аомине спокойно воспринимает такие вещи, для него оказалось открытием.

— Извини, что все тебе рассказываю, — Кисе начал смущаться по второму кругу и поспешил прикрыть заалевшие уши светлыми волосами, но отчаянно горящих щек спрятать не смог.
Но извинялся он совсем зря — Аомине был не против послушать и поддержать.
— Все в порядке. Пойдем отсюда, а то дождь обещали.
Кисе проверил время и поднялся на ноги, прихватив с земли брошенную спортивную сумку.
— Пойдем.

Кисе его немного обманул — он не расставался с Рэном и даже не поговорил. Когда правда вскрылась, он предпочел проблему замолчать, а не разрулить. Обида была настолько сильной, глубокой, что пришлось делать перерыв в работе и старательно избегать расспросов от встревоженной мамы.
Первую неделю Рэн не давал о себе знать, а потом его будто прорвало — начались звонки, смс, электоронные письма, несколько раз он даже приезжал в Канагаву и пробовал выловить его по дороге в школу или к репетитору. Просил прощение, предлагал поговорить по-взрослому и не капризничать. У Кисе закипала кровь каждый раз, когда ему говорили не быть ребенком и попытаться понять. Если быть взрослым означало врать и обманывать любимых, он бы предпочел никогда не взрослеть.
Даже телефон включать было страшно. Откровенно говоря, он уже побаивался настойчивости Рэна и начал уставать от него, звонков, навязчивого внимания. Не получалось ни учиться нормально, ни тренироваться, Кисе даже баскетбол забросил на пару недель и все оставшееся после школы время отсиживался дома и тупо пялился в телевизор.
И разговор с Хару не помог — она сама разбиралась со своими отношениями, карьерой и зачетной неделей в университете. Они лишь однажды вечером на диване перед телевизором успели перекинуться парой слов, и Кисе поспешил к себе в комнату, потому что стало очень стыдно. Откровенно признаться в том, что тобой попользовались и выбросили, оказалось не просто.

В этот раз спас его, как бы странно это ни звучало, школьный бассейн. Прохладная хлорированная вода после скучных бесконечных уроков и изматывающих, не дающих покоя мыслей казалась спасением. Он погружался в нее, и остальной мир переставал существовать, проблемы отступали, и в голове наступала черная, непробиваемая тишина.
Так он расслаблялся. Находил покой.
Через месяц он вернулся к баскетболу, начал пропадать в спортзале до позднего вечера. За четыре недели особо навыков он не растерял, зато сполна осознал, насколько соскучился по ощущению мяча в руке, позвонил Аомине и вызвал на игру один на один.
— Я думал, ты уже слился, — подколол его ас Тоо, но согласился встретиться, только в Токио и закрытом спортзале. Город донимали дожди, плавно перетекшие с лета на осень.
Кисе вяло отшутился в ответ, примчался на ближайших выходных, они с утра до вечера играли в баскетбол, потом часа два обсуждали тактику. Когда очнулись, оказалось, что приближалась ночь. Кисе остался ночевать у Аомине.

Футон для него был разложен рядом с футоном для хозяина квартиры, в нескольких сантиметрах друг от друга, и до самого утра Кисе молча смотрел на темный коротко стриженный затылок своего друга, слушал его тихое спокойное дыхание, но так и не сомкнул глаз.
Когда голова от осточертевших мыслей начала пухнуть, в окна заглянул малиновый рассвет. Красный солнечный свет полосами прочертил пол, неровно лег на смуглую кожу и подсветил ее рыжим.
Кисе смотрел на ровный красивый профиль Аомине, на хмуро сдвинутые даже во сне тонкие брови. Захотелось протянуть руку и сгладить морщинку, как бы успокаивая.
От усталости и бессонной ночи мыслительные процессы резко замедлились, и Кисе залип. Пялился на прямые черные ресницы и не находил в себе сил отвести взгляда, но, когда парень начал просыпаться, быстро сомкнул веки и притворился спящим. И стоило это сделать, долгожданный сон сразу же настиг и его.

Разбудили его громкие звуки с улицы — Аомине, видимо, решил проветрить комнату и распахнул дверь на балкон. Во дворе кричали и хохотали игравшие дети. Кисе сильнее зажмурился, категорически отказываясь покидать теплую постель, но все попытки заново уснуть оказались провальными.
— Хорош дрыхнуть. Время видел сколько?
Аомине стоял в дверях и потягивал ароматный кофе, от запаха которого свело челюсти. Кисе нарыл под подушкой телефон и проверил время — мда, неприлично как-то занимать чужую постель до обеда. Увидев, как тот засуетился в поисках одежды, Аомине поспешил добавить:
— Да ничего страшного… воскресенье же.
Разбушевался холодный ветер, снова стрельнул дождь, Аомине прикрыл балконную дверь, чтобы не простудить своего гостя, но детский визг все равно просочился внутрь.
— А мне кофе?
Кисе просяще посмотрел на Аомине, но при этом выглядел крайне нагло. Во встопорщенных светлых волосах играл холодный приглушенный свет, всегда светлые глаза спросонья казались совсем мутными, как вязкий мёд.
Аомине всем видом как бы намекнул — перебьешься, скрылся на кухне снова. Кисе только вздохнул разочарованно и принялся натягивать на усталое тело заранее прихваченную свежую одежду, потому что терпеть не мог ходить в одном и том же.
Одеваясь, бросил быстрый взгляд на собственное лицо, томно и многообещающе смотревшее на токийских прохожих с яркой вывески. Сейчас он уже не думал, что это круто. То ли осенняя хандра, то ли глубочайшая душевная усталость сделали его крайне нетерпимым к чужому вниманию.
— Ты там уснул что ли, — донесся глухой голос Аомине, — кофе стынет.
Кисе пятерней причесал мягкие волосы и решил не париться насчет помятого лица. В конце концов, не на съемке.
— И часто взрослые мужики объявляют на тебя охоту? — Он кивком указал в сторону окна. Кисе посмотрел на серый двор и тихо выругался.
Черный мерс. Через лобовое стекло, несмотря на блики, проглядывались знакомые черты.
— Бывает, — откровенно признался Кисе, — издержки профессии.
Аомине удивленно вскинул брови — весьма неожиданно. В смысле, да, модели всегда в центре внимания, но ему никогда и в голову бы не пришло, что высоченного сильного парня могут прессовать какие-то непонятные хмыри.
Мысль оказалась крайне неприятной.
— А в рожу дать? Говорят, помогает, — он хмыкнул.
Кисе немного помолчал, обдумывая ответ, решил отшутиться:
— Предпочитаю найти индивидуальный подход к каждому. К тому же, это не часто происходит. Девчонкам в этом плане куда сложнее, к ним вечно липнут.
Боясь, что разговор соскочит с темы нелегкой жизни моделей на Харуку и ее нелегкую жизни, Аомине решил вернуться к обсуждению Зимнего кубка.
— Придется очень сильно постараться, — Кисе бессмысленно обводил пальцами кромку пустой чашки, — кстати, видел расписание. Очень много сильных команд.
Аомине дернул плечом:
— Не парься, они издалека такие крутые. Еще кофе?
— Нет, спасибо. Мне пора.
Аомине вызвался проводить его до вокзала, заодно решив проветрить голову. Хотя, на самом деле, мотивы его были не столь эгоистичны. Больно не понравилась ему настойчивость подозрительного мужика и поведение самого Кисе: это замалчивание, тактика не защиты даже, а раздражающая безвольность и бездействие. Как и в случае с Сацуки, он начал чувствовать некоторую ответственность за своего нового друга, оказавшегося таким беззащитным.

URL

16.11.2016 в 06:28

люси.

Dream On, Dreamer

Они брели по мокрой от дождя улице и старательно обходили молодые лужи, на вокзале Кисе купил билет на автобус и сел в зале ожидания со свежим ежемесячным журналом. Аомине постоял рядом для успокоения души, но все равно пришлось свалить. Они скомкано попрощались, один ушел, а другой остался ждать своего рейса.

В следующий раз встретились они только на соревнованиях, зимой. Пожали друг другу руки, как старые друзья, пожелали удачи. Достойно отыграли каждый свой матч, но один ушел с поражением, а второй выхватил победу.
А потом случился Хайзаки.

URL


Запомнить

Мечтай