Крепкие связи 1-3 главы

[люси.]

Пэйринг и персонажи:
Дайки Аомине, Рёта Кисе, Сацуки Момои, Тайга Кагами
Размер:
планируется Миди, написано 13 страниц, 2 части
Жанры:
AU
Романтика
Предупреждения:
ООС
Другие метки:
Депрессия
Истинные
Описание:
Альтернативный мир, где у каждого есть своя ДНК-пара. Это может быть кто угодно - и твой лучший друг, и незнакомец, который живет на другом конце света. А еще, это может быть не самый приятный в мире человек.
Примечания автора:
Фик написан по мотивам романа "The one" автора Джона Маррса. Идея просто отличная, я не могла ее проигнорировать.
Суть в том, что у каждого человека на Земле есть генетически идеальная для него пара, и специальный тест помогает людям в поисках партнеров.
Книга сама по себе мне не понравилась, у нее слабый сюжет, неинтересные герои и плохой авторский стиль, читать не советую))

Момои Сацуки всегда верила, что ей судьбой предначертано быть с Куроко Тецуя. Стоило их взглядам встретиться, как она поняла, что с этим парнем связано ее будущее. Конечно, сам Куроко относился к ней ровно, но Сацуки с нетерпением ждала совершеннолетия, чтобы задокументировать нерушимую с ним связь. Нельзя было логически объяснить, что же именно так привлекло ее в молчаливом, невзрачном парне с блеклыми голубыми глазами, если только не полной их генетической совместимостью.
С двенадцати лет она лелеяла мечту сдать анализы на тест и с чистой совестью заявить законные права на сердце Куроко Тецуя. И впереди их ждали годы, наполненные тихой спокойной любовью.
В день совершеннолетия Момои Сацуки переступила порог клиники «ДНК-пара», сняла ярко-синий плащ, надела бахилы и после заполнения горы бумаг последовала за медсестрой в процедурную. Там ей еще раз объяснили суть анализа, напомнили, что компания не несет никакой ответственности за решения, которые пример Сацуки после получения результатов. Получив утвердительный кивок, медсестра взяла у нее соскоб со слизистой щеки ватной палочкой и поместила биометериал в стерильную пробирку.
На ресепшене администратор еще раз уточнила номер телефона и электронную почту, куда они отправят данные. Трепетавшая от волнения Сацуки с трудом перепроверила свои данные, сердце стучало так громко, что она едва слышала свой голос.
Выйдя из клиники в дождливое майское утро, Сацуки распахнула над головой зонтик и, осторожно обходя лужи, повторяла про себя: «Две недели. Всего лишь две недели».
Но будто нарочно, время тянулось бесконечно, Сацуки рано ложилась спать, чтобы быстрее закончился день, но теперь вставала до рассвета и до звонка будильника таращилась в темный потолок. Присутствовавшее в первые дни нервное возбуждение постепенно начало переходить в тревогу, от которой не спасали ни учеба, ни занятия в баскетбольном клубе. Куроко если что-то и подозревал, то виду не подавал и вел себя как раньше. Хотя он не мог не знать, на самом деле, ведь любой японец по достижению восемнадцати лет обязан был пройти процедуру установления ДНК-пары.
Эта технология в свое время спасла страну от кризиса рождаемости и падения института брака. Стремительно стареющая нация как за спасательную соломинку уцепилась за возможность создавать семьи согласно генетической совместимости людей, и вскоре эта услуга вошла в медицинскую страховку.

Не имея близких подружек, Сацуки даже не знала, с кем делиться переживаниями. Братьев и сестер у нее не было, родители казались ей бесконечно далекими и занятыми людьми, и единственным человеком, кому она могла довериться, был Аомине.
Чтобы в очередной раз пожаловаться ему на медленно тянущиеся дни, Сацуки отправилась на поиски друга на крышу школы, потому что уроки классической японской литературы он предпочитал отсыпаться там. Но ее это нисколько не смущало.
— Сколько можно, — Аомине недовольно нахмурился. Его разбудило назойливое нытье подруги о тяжкой женской доле. Один раз потерпеть можно, но не каждые же полчаса!
— Ты так говоришь, потому что еще сам не сдавал тест. Посмотрю на тебя, когда будешь ждать результаты, — Сацуки надула губы.
— Я и не буду сдавать, — неожиданно ответил ей Аомине.
Не поверив собственным ушам, она уточнила:
— Ты серьезно? Но так нельзя. Все обязаны пройти тестирование.
— Да плевать, — он зевнул и перевернулся на бок.
Сацуки смотрела в темный затылок и думала… как же глупо рассуждает Аомине Дайки. Разве не мечтают люди найти того единственного, предназначенного им судьбой?

Через две недели пришел долгожданный ответ.

— Ничего не понимаю.
Сацуки сосредоточенно перечитала письмо, отправленное клиникой «ДНК-пары». Ей казалось, она что-то упускает, какую-то важную деталь, спрятанную в официальных фразах, составленных роботом.
Но, в конце концов, ей пришлось признать, что и в первый раз она все поняла правильно: у нее нет ДНК-пары. Уму непостижимо, как за несколько секунд вдребезги разбилась ее детская мечта, как любовно выстроенное будущее рассеялось подобно утреннему туману.
— Ты уверен, что Куроко сдавал тест? — На другом конце провода повисло долгое молчание, но Аомине все же ответил:
— Да, точно сдавал. Мы еще вместе туда ходили. — Сердце больно сжалось в груди. Сацуки прикусила губу и сдержала разочарованный вздох. — Только не реви.
— Ага… — Она прислушалась к звукам на первом этаже: мама пришла, — я пойду. Посмотрим, как ты запоешь, когда твоя пара окажется какой-нибудь страшилой.
В ответ он засмеялся.

***
Повторное письмо на электронную почту пришло в середине августа. В нем представитель компании «ДНК-пара» сообщил, что найдена ее вторая половинка. Полностью сосредоточенная на сдаче выпускных экзаменом Сацуки задвинула мысли о злосчастном тесте на задний план и смирилась с мыслью, что Куроко Тецуя не предназначен ей судьбой. Теперь же, боясь столкнуться с правдой лицом к лицу, она нарочно смотрела только на начало сообщения и не опускала взгляд туда, где были написаны данные ее избранника. А вдруг он окажется страшным? Или крашеным блондином (ей такие категорически не нравились)?
Закрыв письмо, она несколько раз прошла по комнате, собираясь с силами. Не так просто это оказалось — узнать имя того, с кем свяжет жизнь.
Наконец, набравшись мужества, она вернулась к письменному столу, дрожащей рукой кликнула на почту и открыла электронное письмо. Пропустив приветственную часть, она прокрутила экран на самый конец, где обычно размещалось имя ДНК-пары и не поверила глазам.
«Кагами Тайга. 18 лет. Соединенные Штаты Америки, штат Нью-Йорк, Нью-Йорк».
Сердце забилось, как бешеное. Сацуки еще раз проверила, правильно ли прочитала имя и фамилию избранного, место его пребывания, номер телефона и адрес электронной почты. Почему-то она совершенно не подумала о том, что они могут жить на разных концах планеты, эта мысль просто не приходила ей в голову. Разве не означало это, что кому-то из них придется поменять место жительства? Она не представляла себе, что оставит родителей в Японии и умчится за океан строить личную жизнь?
Позабыв о конспектах и домашнем задании, Сацуки полезла в фейсбук, нашла страничку Кагами и до поздней ночи рассматривала каждую фотографию, каждый пост на странице. Ее разбирало любопытство, что же за человек ее ДНК-пара, о чем он думает, о чем мечтает. Внешность его показалась ей приятной, хотя он сильно отличался от Куроко, по которому она сохла шесть лет. Кагами, в отличие от Куроко, был высоким, мужественным и улыбчивым. Долистав до последней фотографии, Сацуки откинулась на кровать и громко вздохнула. Мысли — бестолковые, обрывочные, грустные — роились в голове. Она вспомнила, как планировала поступить в Токийский университет, выучиться на факультете менеджмента и открыть собственное рекламное агентство, неужели ей придется отказаться от этого? Или, может, он прилетит к ней? Ведь такой вариант тоже возможен. Варианты… их было не очень много, но все они предполагали радикальных действий — переезжать ей или ему, или вообще не встречаться.

Часы показывали половину третьего утра, когда Сацуки выключила ноутбук, погасила ночник и залезла под одеяло, но сон еще некоторое время к ней не шел. Как-то все произошло внезапно, она всего несколько часов назад получила электронное сообщение, а уже чувствовала себя загнанной в угол. В конце концов, бесконечные думы и тяжелый день измотали ее, и она уснула. Что делать дальше она решит, когда посоветуется с родителями.

***
Однако, решать ей не пришлось — Кагами сам ей написал на следующий день, поздоровался в первом сообщении и спросил, как дела. Жуткая банальщина, но что еще можно написать своей истинной паре, когда тебе восемнадцать лет? Разговор завязался быстро, темы находились сами собой. Первые несколько дней они знакомились, а потом подружились с такой легкостью, что Сацуки сама себе удивилась.
Виртуальная дружба переросла в роман на расстоянии, но планы строились сами собой. Сацуки не верилось, что поначалу ее смущало разделявшее их расстояние — теперь же это казалось сущей мелочью, просто небольшой помехой.
Выпускные экзамены она сдавала в родной школе, а колледж выбрала в Нью-Йорке.

***
От невеселых мыслей ее отвлек звук начавшегося дождя. С самого утра тяжелые серые тучи лениво плыли по небу, дул холодный резкий ветер. Сацуки поправила шарфик на шее и попросила таксиста убрать громкость звучавшей в салоне музыки. Ребенок в ее руках беспокойно завозился и коротко хныкнул в знак недовольства, но быстро успокоился, когда мама прижала теснее к груди.
В последний раз она навещала родной город еще до рождения младшего сына, и вот теперь печальные события вынудили ее вернуться. Семь лет назад ее лучший друг похоронил отца, и она стояла рядом с ним, плечом к плечу, и полностью разделила с ним боль потери. В то холодное дождливое лето они почти не разговаривали, погруженные в организации похоронной церемонии, да и о чем было говорить? Аомине с детства терпеть не мог, когда его жалели, находил это оскорбительным, он разве что тихо утешал плачущую мать и взял на себя все хлопоты о похоронах.
И вот теперь он хоронил маму…

В отчем доме с последнего ее визита — она здесь была почти три года назад — ничего не поменялось, даже ее комната осталась в первозданном виде, каком она ее покинула в восемнадцать лет, разве что сейчас родители поставили туда люльку для ребенка. После ужина Сацуки вызвала такси и вместе с сыном поехала к Аомине.

— Извини, у меня нет детских стульев, — на ребенка Аомине смотрел, как на пришельца. Дети пугали его, до сих пор, то казались ему хрупкими, как фарфор, то монстрами со стальными прутьями вместо голосовых связок. Он их и в руках-то никогда не держал.
— Ничего страшного, парочки подушек вполне достаточно.
Соорудив на диване подобие гнезда, Сацуки уместила туда сына и села рядом для подстраховки. Краем глаза она отметила свежий ремонт в квартире, новую мебель и полупустую бутылку портвейна на барной стойке. К алкоголю у Аомине было ровное отношение, любителем он никого не был, но сейчас, видимо, не справлялся.
— Ты могла бы не приезжать. Я сам справлюсь.
— Ну конечно, кончай глупости говорить, — Сацуки нахмурилась, — зачем еще нужны друзья.
— Спасибо, — поблагодарил Аомине после некоторого молчания.
Нечасто ей приходилось слышать от него слова благодарности… ни в школе, ни во взрослой жизни он не любил трепаться попусту, а все свои чувства выражал исключительно поступками: провожал после уроков, встречал по дороге на учебу, защищал от назойливых кавалеров, а на ее свадьбе обещал сломать Кагами нос, если тот посмеет обидеть его лучшую подругу.
Вскоре ребенок начал недовольно хныкать и проситься маме на ручки. Сацуки усадила сына к себе на коленки и начала мерно его покачивать.
— А вы и не думаете останавливаться, а? — Аомине смотрел на мальчика, так походившего на своего отца: такие же темные волосы, очерченные брови и серьезный взгляд, ну копия Кагами, в отличие от старших, те были в мать.
— Тебе тоже стоит попробовать, — Аомине закатил глаза, — я серьезно. Ты никогда не пытался создать семью.
— Это не для меня, — завел он любимую песню, что неимоверно бесило Сацуки. Каждый раз он произносил эту фразу и заканчивал разговор.
С одной стороны, конечно, лезть в чужую личную жизнь не очень правильно, но он был ей почти братом, как она вообще могла спокойно смотреть, как он обрекает себя на одиночество. И если поначалу она думала, что он в итоге остановит выбор на одной из своих пассий, то в последствии поняла, что девушки так и будут сменять друг друга, а Аомине останется вечным холостяком. Сейчас, когда он остался без родителей, совсем один, ей хотелось, чтобы он тоже нашел свое счастье, как почти восемнадцать лет назад нашла она.
— Ты даже не попытался! Не подумал о своей половинке, уверена, бедная женщина устала тебя ждать и вышла замуж за другого человека.
— Желаю ей счастья, в таком случае.
— Ты мог хотя бы дать ей понять, что существуешь. Знаешь, это не очень честно по отношению к ней. А может, она все еще ждет свою половинку? Ты не подумал об этом? — Поняв, что зашла слишком далеко, Сацуки стушевалась. — Извини. Просто… я не хочу, чтобы ты остался один.
В этот раз, осознав, что так просто не отделается, Аомине приготовился отбивать все нападки со стороны Сацуки. Он всегда был против идеи предначертанности друг другу судьбой и биологией, но так и не смог убедить в этом лучшую подругу — ему просто не верили. А он ведь прекрасно видел — не все пары жили долго и счастливо, некоторые такие семьи разбивало горе, трагедия. Аомине даже не знал, что будет делать, если самого дорогого в мире человека заберет смерть, двоих важных людей ведь уже забрала.
Что тогда с ним станет?
— Мое мнение ты знаешь.
Прозвучало немного сухо. Сацуки вздохнула и встала с места.
— Мне надо в ванную. Подержи Нацуки пару минут, — не боясь за жизнь и безопасность собственного ребенка, Сацуки вручила его немного ошалевшему Аомине и ушла.
Младший Кагами смены положения не оценил и грустно свел брови, готовый разреветься в любую секунду. Аомине же в ужасе смотрел на ребенка и молился, чтобы Сацуки вернулась до того, как он заорет на всю мощь своих легких.

— Ну все, нам пора.
Аомине держал Нацуки на руках, пока обувалась Сацуки, помог ей одеть ребенка и попрощался до завтра.

***
На прощании с покойной пришло много ее подруг с семьями — мама была очень общительным и дружелюбным человеком, в числе пришедших проститься были также ее коллеги и даже одноклассницы.
Несмотря на последний год жизни, когда болезнь превращала яркую и жизнерадостную женщину в скелет, тень самой себя, Аомине будет помнить ее исключительно улыбчивой, нежной и любящей мамой.
В храме стоял легкий гул, священник раскуривал благовония и начал читать сутру. В городе шел сильный дождь, холодный и злой, ветер прогибал к земле молодые деревья и срывал рекламу с остановок. Аомине с ужасом начал осознавать, что вернется в квартиру, а отчий дом останется пустовать, и… все. Ему больше не нужно будет приезжать туда на Новый год или день рождения, и в этом огромном мире у него больше никого не осталось.
Сердце сжала тоска. Он оглянулся, там — незнакомые, чужие, по сути, люди. Завтра они уже забудут Иоко Аомине, и его жизнь пойдет новым чередом, но там он уже будет один. Школьные и университетские друзья остались позади, с коллегами крепких отношений он не построил, ни с одной бывшей после расставания связи не держал.
На заднем плане заканчивалась церемония, люди подходили к нему и говорили слова поддержки и начали расходиться, а он стоял неподвижно у маминого тела, утопавшего в цветах, и не мог думать больше ни о чем — только о своей потере.
***
Вечером того же дня Аомине вместе с Сацуки забрали прах и поместили его в урну, в полном молчании.
Эту ночь Аомине решил провести не в квартире, а дома, там, где он родился и вырос. Конечно, комнаты ремонтировали и не раз, но все равно родные стены были увешаны фотографиями самого Аомине, в одиночестве и с родителями, со школьными приятелями, Сацуки… В своей квартире он никаких фотографий не хранил.
Мамина спальня была закрыта и больше напоминала больничную палату, там она провела последние месяцы жизни. Он пока не решился там что-либо разбирать, да и вряд ли сможет в ближайшее время.
В голове роились сотни мыслей, важных и абсурдных, но ни одну он не мог сформировать до конца, они просто проносились в голове и исчезали. Лежа в кровати в своей комнате, Аомине смотрел в серый потолок.
Часы отсчитали половину пятого утра, в окна бился промозглый осенний дождь.

***
Решение найти свою ДНК-пару далось ему очень не просто. Он не привык признавать своих ошибок и за всю жизнь сделал это один раз — перед Куроко Тецуя, в средней школе, за то, что был козлом, в остальных же случаях Аомине гнул свою линию.
Конечно, дело было не только в принципах, он банально боялся. Восемнадцать лет назад его семье пришлось заплатить большой штраф из-за его нежелания делать тест, но он в итоге добился своего и взял судьбу в свои руки — никакой предопределенности, никаких планов на всю жизнь. А сейчас его грызли сомнения, правильно ли он тогда поступил? Ведь Сацуки права, его вторая половинка скорее всего устала ждать и вышла замуж за другого человека, у них, наверное, даже есть дети… или она старая немощная бабулька, которой требуется не муж, а круглосуточная сиделка, или она вообще умерла.
Чем ближе он подходил к клинике, тем чудовищнее становились его страхи, тем больше он сомневался.
Он очень долго листал страницы договора, подсунутого ему администратором клиники, пытался вчитаться в написанное, но с трудом улавливал их смысл, возвращался к началу и все равно не мог понять, о чем речь. Путанный бюрократический и медицинский язык.
Наконец, подписав контракт во всех нужных местах, он последовал за медсестрой в процедурную. Ощущения были, как в детстве, когда он шел сдавать кровь — шум в ушах, слабость в ногах и грохот сердца в ушах, только ему никто не собирался вводить в вену иголку, просто провели специальной палочкой, похожей на ушную, во рту и широко улыбнулись напоследок.

Неделя тянулась бесконечно долго. Вся из ветра, дождя и тумана, она слила все дни в унылые серые сумерки. Аомине мотался по тренировкам, с утра и до вечера пропадая в клубе, часами отрабатывая ведение мяча и броски, а перед сном гипнотизировал телефон, ожидая заветного сообщения.

В последнюю пятницу сентября он узнал имя своей идеальной пары: Кисе Рёта, 23 года, Япония. Токио.

@темы: слэш, Kuroko no basket, Ао/Кис

Comments

[люси.]

Глава 2.
В сотый раз за вечер Аомине открывал инстаграмм Кисе Рёты и начинал листать профиль от конца: реклама парфюма, мотивационные картинки, фотографии из других стран, селфи с наложенными поверх яркими фильтрами. Модель.
Какой ироничной иногда бывает жизнь — Аомине так боялся, что его ДНК-парой будет старушка с деменцией, но судьба подкинула ему едва совершеннолетнего парня, и сейчас он даже и не знал, что хуже. Он никогда не интересовался мужчинами и не планировал этого делать, но сейчас с трудом представлял, что дальше. Забыть, как забывают нелепые сны, и не выходить на связь? Попробовать встретиться? А потом что — ходить по гей-парадам в розовой футболочке?
Однако, много рефлексировать ему не дали: буквально через два дня Кисе сам написал ему сообщение. «Привет».
Аомине прочитал его с экрана телефона, но открывать не стал. Это произошло ранним утром, когда он ехал на тренировку, так что он дал себе немного времени подумать. Проигнорировать сообщение или ответить? Мог ли он позволить себе такую роскошь — отказаться от истинной пары? Сацуки, когда в первый раз увиделась с Кагами, три дня выносила ему мозг воплями и причитаниями о «самой настоящей любви с первого взгляда». Она ведь любила Куроко многие годы, но так легко забыла о нем, бросила отчий дом и переехала за океан. Сможет ли он тоже круто поменять жизнь?
Ведь отношения с другим мужчиной породят огромное количество проблем. Конечно, теперь не было нужды отвечать перед родителями, но работа, карьера? Формально, конечно, увольнять за такое его не имели права, но он не сомневался в том, что профессиональный спорт очень неохотно поддается новым веяниям, его посадят на скамейку запасных и продержат до тех пор, пока он сам не уволится. Вот и все. Стоило ли?

Уже поздно вечером, лежа в кровати и готовясь ко сну, Аомине получил второе сообщение: «Не хочешь отвечать?»
Не зная, как быть, Аомине решил отложить переписку до завтра, тем более, у него был выходной.

***
Завязывать виртуальную дружбу Аомине не собирался. Залипать в мессенджерах и все время проверять телефон казалось ему несусветной глупостью, поэтому если и знакомиться, то лично. Долго сомневаясь, он все же попросил о встрече в ближайшее время через сообщение, не рискнув позвонить. Кисе ответил через минуту согласием.

И вот Аомине, с трудом разбирая написанное в меню, ждал свою пару. Ресторан, в котором Кисе назначил встречу, находился в самом центре города, видимо, недалеко от его работы, здесь сидело много молодых модно одетых парней и девушек. Сезон дождей сменился теплой осенью, погода совсем расщедрилась, и до самого вечера ярко светило солнце на бесконечно синем безоблачном небе, а по вечерам пока еще зеленые листья японских кленов, засаженных вдоль тротуаров, перебирал ветерок.
Официант молча принял заказ, поклонился и ушел за бокалом холодной воды. Над головой мягко щебетала музыка, совершенно не назойливая, с традиционными нотками. Аомине удалось даже слегка расслабиться, когда молодой высокий парень подошел к его столику.
— Можно присесть? — Кисе вежливо улыбнулся, но Аомине увидел, как напряженно он держался за спинку стула, как он ссутулился, садясь за стол.
Глаза он прятал за огромными в пол-лица солнцезащитными очками, хотя за окном было темно.
— Аомине Дайки, — Аомине слегка склонил голову в знак приветствия, — приятно познакомиться.
— Кисе Рета, — Кисе снял, наконец, очки, и тоже поклонился.
Глаза у него оказались светлыми, карамельными, с густыми длинными ресницами, ни у одной бывших пассий Аомине таких не было. Его лицо показалось странно-идеальным, будто обработанное фотошопом. Ни родинок, ни шрамов, только ровная матовая кожа, прямые брови, аккуратно уложенные волосы.
С минуту они молча украдкой изучали друг друга, теперь уже вживую. Аомине параллельно прислушивался к себе, но ничего, кроме легкого волнения, не чувствовал.
— Я сначала даже не поверил, когда получил письмо, — признался Кисе. Он нервно листал меню и каждые три секунды тянулся к телефону, — неожиданно как-то.
— Я заказал салат, если ты не против. Не знаю, что еще можно моделям, — как мог, разрядил обстановку Аомине. Нервозность Кисе начала передаваться и ему, и теперь встретиться в людном месте не казалось ему такой уж хорошей идеей. Возможно, сначала стоило хотя бы поговорить по телефону.
Подавая еду, официант как-то странно посмотрел на них. Аомине показалось, что кого-то узнали. Следом принесли вино, белое полусухое. Кисе пару раз потыкал вилкой в кусочек перца, но потерял к интерес к содержимому тарелки и в сотый раз проверил почту на телефоне. Очевидно, им нужно было многое обсудить, но разговор не клеился.
— Мы можем выйти прогуляться? — Вымученно улыбнулся Кисе. — Здесь как-то много народа.
— Конечно, — Аомине приткнул деньги к тарелке и, прихватив бутылку вина с собой (ну, а вдруг), вместе с Кисе вышел на вечернюю оживленную улицу. Огни горели так ярко, что не было видно и звезд на черном небе.
Пройдя несколько минут по тротуару, Кисе свернул в темный переулок, и шум города сразу же исчез. Показалось, будто они в не в многомиллионном мегаполисе, а небольшой провинции на десять тысяч жителей. Только над головами тихо шелестел ветер.
Молча, Кисе забрал бутылку у Аомине, открутил крышку и сделал два больших глотка, для храбрости, видимо.
— Сначала я думал, что моя вторая половинка уже умерла, позвонил в компанию, мне там объяснили, что такое бывает… может, моей паре еще нет восемнадцати. Вообще, причин может быть много. Потом придумал, что она, наверное, живет в глухой африканской деревне, и у них нет таких технологий. Легче не стало, — Кисе усмехнулся, — но я перестал ждать письма.
— Ты женат? — Вдруг спросил Аомине.
— Нет, — засверкали в темноте карамельные глаза, — но я в отношениях.
Кисе сделал еще два больших глотка и опасно качнулся вперед, заплетая длинные ноги. Аомине машинально потянулся следом и схватил его за плечо, не давай упасть. В тот короткий миг, когда его ладонь сомкнулась на чужой руке, он почувствовал то, о чем везде писали — внутри будто разлилась горячая вода, по спине побежали мурашки. Он отчетливо ощутил ненавязчивый запах парфюма, что-то цитрусовое. Захотелось почувствовать его ближе.
Кисе дернулся, освобождая руку, и момент испарился. Аомине отобрал у него бутылку, Кисе похоже быстро пьянел или был голодным.
— Давай подвезу тебя до дома.
Кисе замотал головой.
— Лучше вызови мне такси.
Аомине вбил в приложение нужный адрес, и машина подъехала слишком быстро, чтобы он успел спросить у Кисе что-нибудь… важное. Например, захочет ли он встретиться еще раз. Несмотря на паршивое первое свидание, Аомине имел право на второй шанс. И если вчера, листая одну фотографию за другой, он не понимал и не хотел понимать, почему в идеальные партнеры ему был дан другой парень, но сейчас… он почувствовал что-то.
Водитель сверкнул фарами и даже подал гудок, поторапливая пассажира.
Садясь на заднее сидение такси, Кисе замер у открытой двери, повернулся к Аомине и внимательно посмотрел ему в глаза.
— Не звони мне больше. Прощай.
И сидя в машине, первым делом занес номер Аомине в черный список.

[люси.]

Глава 3
Домой Кисе вернулся за полночь. Из такси он вышел где-то в одиннадцать, но подниматься в квартиру в пьяном виде было чревато — его и так ждал допрос с пристрастием, куда и с кем он ходил и почему задержался с работы, а запах спиртного мог стать причиной очередного скандала.
Закинув в рот мятную жевательную резинку, Кисе опустился на скамейку во дворе и подставил пылающее лицо мягкому прохладному ветру. Рука, в том месте, где схватил ее Аомине, горела. Впервые в жизни простое прикосновение, без какого-либо подтекста, вызвало в душе вихрь чувств, ощущений, желаний. Он и не сомневался, что реакция будет такой, одной фотографии, увиденной в социальных сетях, хватило, чтобы понять, как сильно он захочется встретиться с Аомине, поговорить с ним, услышать голос, его смех, ощутить на себе его взгляд.
Кисе ждал, долгих три года ждал, когда ему сообщат имя его пары, представлял себе катастрофы одна страшнее другой, но все равно не мог избавиться от чувства ужасной потери и неполноценности. Вокруг все находили друг друга и заключали счастливые браки, а он был лишен всего.
В конце концов, ему пришлось пойти к психотерапевту, молодому специалисту, которая помогла ему принять тот факт, что отсутствие ДНК-партнера не значит отсутствие любви вообще. Люди все так же могут встречаться, симпатизировать друг другу, создавать семьи и заводить детей без полной генетической совместимости.
— Тысячи лет люди влюблялись без всяких технологий, — улыбнулась доктор, — и, если в этом мире есть те, кому повезло найти ДНК-пару, совершенно не значит, что остальным не суждено будет отыскать свое счастье. Во времена Шекспира и Байрона о таких технологиях нельзя было даже подумать, но можешь ли ты сказать, что они ничего не понимали в любви?
Кисе покачал головой.
— Я тоже так думаю, — продолжила она и вытащила из ящика под письменным столом книгу в твердом переплете, — человечество относительно недавно начало активно использовать ДНК-анализ для поиска идеальной пары, у нас едва хватает материала, чтобы делать какие-то отдаленные выводы, но эта технология тоже не идеальна, к сожалению. Существуют технические ошибки, и программа сводит людей, которые не являются парой. ДНК-пара может так же тебе изменить, она может быть преступником, педофилом, наркоманом, это не панацея и не гарантия безбедной счастливой старости под ручку, понимаешь? Мир все еще полон возможностей.

Постепенно Кисе свыкся с мыслью, что может никогда и не встретить свою пару, и снова распахнул свое сердце. Бросил ненавистный университет и полностью погрузился в работу, начал заводить интрижки — модели, фотографы, дизайнеры. Перестал проверять по утрам почту, на полгода переехал жить в Китай и решил дать себе шанс.
Отношения с Джуном были первыми долгими и серьезными в жизни Кисе. Все не закончилось обжиманиями по углам, вслед за первым поцелуем последовало первое свидание, долгие прогулки, дорогие подарки, кофе по утрам, отпуск, совместные праздники… Кисе и не заметил, как постепенно переехал к Джуну, хотя на работе приходилось шифроваться — отношения с начальником ему бы ребята не простили, как-то все получалось само собой, без особых проблем. И родители вроде приняли, и сестры радовались за него. Доктор была права — жизнь полна счастья и без истинной пары.
И тут…
Поздним вечером рухнуло все, что он строил пять лет — психотерапия, отношения, готовность идти вперед. От одного только имени стало и страшно, и сладко. Джун спал, поэтому Кисе выскользнул из кровати и вышел на открытый балкон, крепко вцепившись в телефон. Он десять раз перечитал официальное извещение о том, что его ДНК-пара найдена, отыскал его в интернете и влюбился с первой фотографии.
В это лицо нельзя было не влюбиться, фигуру, голос — Кисе до половины третьего ночи смотрел нарезки видео с матчей, перелез на фейсбук и официальный аккаунт сборной страны по баскетболу, отыскал несколько фотографий Аомине с девушками, и все как на подбор высокие и пышногрудые. Застарелая обида на ДНК-пару, которую он вроде бы отпустил с психотерапией, больно кольнула сердце.
Глядя на равнодушное, порой хмурое лицо, Кисе в сотый раз задал себе вопрос: почему Аомине не стал делать тест в восемнадцать лет? И почему решил сделал сейчас?

В ту ночь он, конечно же, не выспался.
Утром, заваривая кофе покрепче, Кисе пропустил половину того, о чем рассказывал Джун. Разговор вообще не клеился, Кисе витал в облаках весь день и даже на работе умудрился разозлить менеджера.
Через месяц стартует неделя моды, вовсю шли репетиции, готовились декорации, музыка, свет, а он не отлипал от телефона, то хмурился, то улыбался. Его мало беспокоило, что происходит вокруг, обращаются к нему или нет, косятся ли на него — сегодня это не имело никакого значения. Он сидел в гримерке, пока другие модели оттачивали походку, и читал спортивный форум. В баскетбол он играл еще в школе и быстро остыл, правила помнил, конечно, но именно в профессиональном спорте не разбирался. Участники обсуждали матчи, команду и отдельных игроков, большинству Аомине нравился как спортсмен, были и те, кто критиковал его агрессивное поведение на поле. Несколько злостных хейтеров портили атмосферу, Кисе нажаловался модератору на них.

Весь следующий день Кисе провел в мучительном ожидании сообщения или звонка от Аомине, все представлял, как будет звучать его голос в трубке, или что он скажет в первую очередь. Конечно, судя по всему, Аомине Дайки встречался исключительно с женщинами и в симпатиях к представителям своего пола замечен не был, так что Кисе в этом плане сочувствовал ему, но осознание и понимание не делало ожидание менее мучительным. Он чувствовал каждую минуту, каждую секунду, тиканье часов набатом отдавалось в голове. Этот день был бесконечным, как самый жуткий кошмар.
К вечеру Кисе не выдержал и написал первым. Позвонить ему не хватило бы духа, он бы растерялся и бросил трубку. Не важно, насколько дерзко или уверенно он вел себя в жизни, сбылась его самая заветная и самая пугающая мечта, которую он отпустил на собственное двадцатилетие.
Каждую минуту Кисе тянулся к телефону и смотрел статус сообщения. «Не прочитано». Ему стало обидно и тошно, в первую очередь на Аомине, а потом — на себя. Он ведь много историй прочитал, какими козлами могут быть вторые половинки, как они могут манипулировать, продавливать партнера, играя на искренних чувствах. Может, и ему такой попался? Почти восемнадцать лет откладывал поиск ДНК-пары, а тут вдруг с чего решился?
Пока мысль не умчалась в мрачные дали, Кисе одернул сам себя. Пустыми переживаниями никому он лучше не сделает, надо выпить успокоительного и лечь спать.
Но уснуть не получилось.
Бессонница навалилась душным одеялом, беспокойностью ног, давящей головной болью. Он не мог ни лежать в кровати, ни смотреть телевизор, ни играть в телефоне. Накинув на плечи вязаный кардиган, он выскользнул на балкон, от прохладного ветра стало легче. Невыразимо захотелось закурить, но последнюю пачку он опустошил прошлым летом и так и решил покончить с вредной привычкой, у него их и так было в достатке. Алкоголь дома не позволял держать Джун по вполне понятным причинам, и, не зная, как выплеснуть тревогу, Кисе впился зубами в нежную кожу вокруг большого пальца и начал самозабвенно ее терзать. Отпустило.
В порыве какого-то злобного отчаяния отправил второе сообщение, но оно тоже осталось без ответа. Уверенный в том, что спать уже не сможет, через час Кисе пробрался в гардеробную, освещая дорогу экраном мобильного телефона, стянул с самой верхней полки дорожный рюкзак и из бокового кармана извлек пачку снотворных таблеток, прописанных психотерапевтом. Убедился, что срок хранения не истек, принял лекарство и провалился в отупляющий, глубокий сон.

Утром его ждал неприятный разговор с Джуном, который начал его отчитывать за поведение на работе — менеджер Ли позвонил и нажаловался, за невнимательность и нервно обгрызанные пальцы. У Кисе не было сил возразить, он понуро принимал все претензии, борясь с душевным онемением. Мозг работал очень лениво, не воспринимая половины того, что говорил Джун.
— Да что с тобой такое?! На вопросы не отвечаешь, внимания не обращаешь, по ночам не спишь! Ты опять за старое, да? Так и знал, что ты не можешь без этого дерьма.
Джун в гневе вылил кофе в раковину и туда же бросил кружку. Не смотреть на Кисе он не мог, но один только его вид — понурый и безжизненный — пенил кровь. Бросить такой образ жизни стоит немало времени, сил и денег. Слезть с таблеток оказывается чертовски сложно, а слезая с них, очень просто попасть под власть другой вредной привычки. Джун все это прошел вместе с Кисе и чувствовал персональную ответственность за его здоровье.
— У меня просто болит голова, хватит на меня кричать. Приму обезболивающее и буду в порядке, — даже не попытался улыбнуться, хотя так он всегда сглаживал любой конфликт.
Кисе вообще был самым неконфликтным человеком на свете. Улыбчивым, добрым. Теперь же сидел на высоком стуле, зажав ладони между коленями, бледный, будто больной.
— Я за тебя переживаю, — Джун встал напротив и пальцами приподнял его за подбородок, заглянул в прозрачные глаза, — может, опять позвонить твоему врачу?
— Не стоит, — Кисе отвернулся, — у меня, правда, только голова болит.
— Ладно. Я поеду на работу, ты приезжай к одиннадцати, все равно раньше там делать нечего.
Как только за Джуном закрылась дверь, пришло сообщение на телефон. Аомине Дайки. В сообщении он просил о встрече в ближайшее время.
Кисе нахмурился, вспоминая расписание. От волнения мысли разбежались, в голове стояла пустота. Он боялся упустить важную встречу (может, Джун его пригласил на ужин сегодня после работы?), но, не найдя ничего стоящего, согласился на сегодняшний вечер.

[люси.]

***
Ночью время течет очень медленно, когда не спишь. Кисе с удивлением обнаружил, что сидит на лавочке всего пятнадцать минут, за которые он успел вспомнить свидание с Аомине и замерзнуть. С юга тянул холодный, влажный ветер.
Любовь не приходит сразу, некоторым требуется несколько встреч, несколько поцелуев… секс? Все индивидуально. Он в свое время перечитал сотни пособий и статей, рассказов людей о своем опыте, и в среднем хватало двух недель, чтобы окончательно влюбиться, но тем, чьим партнером оказывался человек одного с ними пола, требовалось гораздо больше времени — три месяца, даже полгода. Не все были способны принять гомосексуальную связь, особенно мужчины. В странах с традиционным укладом общества все еще существовали предрассудки, а в Японии так вообще их была уйма. Поначалу государство даже пыталось помешать лабораториям выдавать имя избранника, если его пол совпадал с полом сдавшего анализ, и это длилось без малого восемь лет. Теперь же к таким людям относились как к жертвам злых обстоятельств, постепенно появились желающие решить эту проблему, ведь научились же люди компенсировать генетические болезни…

Кисе не был уверен, рискнет ли Аомине всем ради человека, которого при иных обстоятельствах даже не посчитал бы привлекательным. И что тогда будет делать он, Кисе? Распахнет свою душу и не получит ничего взамен? Останется один, но теперь уже точно уверенный, что не нужен своей паре. Разве имеет он право рисковать всем — годами психотерапии, выходом из депрессии и победой над зависимостью — ради миража, ради призрачной мечты, с которой он все равно попрощался?
Кисе спрятал лицо в ладонях и тихо застонал. Голова шла кругом, он не понимал, правильно ли сделал, попросив Аомине не писать, но ясно знал одно: он обязан защитить свое сердце.

Без макияжа кожа выглядела серой и усталой. Кисе умылся прохладной водой, почистил зубы и проверил дыхание на свежесть, принял душ и скользнул под одеяло к Джуну. Ненавистное чувство вины накрыло так не вовремя, хотелось душевной анестезии, спасительного онемения, но он прекрасно понимал, что поступил очень плохо, обманув своего партнера. Ведь все тяжелые годы Джун был рядом с ним, принял его таким вот неидеальным, капризным, хмурым, больным, а Кисе так нечестно с ним поступил по итогу. Прижавшись сильнее к крепкой горячей спине, Кисе попытался отогнать лишние мысли и уснуть.
Но опять не получилось.

***
— Я заехал вчера к доктору Йошино, она согласилась со мной и выписала тебе рецепт на успокоительные.
Вздрогнув, Кисе обернулся. За спиной у него стоял Джун, одной рукой он что-то печатал в телефоне, а во второй держал бумагу от врача.
— Что?.. Я же сказал, у меня просто заболела голова.
В гримерке они были одни, так что Джун не боялся быть услышанным. Он тщательно скрывал связь со своей моделью, чтобы не испортить репутацию ни себе, ни Кисе.
— Я так не считаю. Ты в последние дни сам не свой, плохо спишь. Просто ты… в силу обстоятельств, не замечаешь за собой. После работы заедешь в аптеку и заберешь лекарство.
Кисе нахмурился и постарался придать своим словам большую убедительность.
— Я не буду их пить, я не болен.
— Я позвонил Майли, в следующий четверг ты улетаешь в Китай на семь месяцев, будешь работать с командой Дэвида, порекламируешь одежду. Платят хорошо, я договорился уже, контракт отправят почтой завтра вечером.
Резко сменив тему разговора, Джун не дал Кисе и шанса оправдаться. И если первая новость разозлила Кисе, то вторая сбила с толку. Он не хотел уезжать, ему нельзя было уезжать!
— Я не поеду!
— Не переживай, через неделю прилечу и я. Отдохнем немного… с тобой я отправлю Алекса, он присмотрит за всем.
— Нет, постой, — Кисе бросился к Джуну и взял его за руки, — зачем мне Китай? На носу неделя моды, ведь все уже решено. Что с тобой случилось?
Но Джун безразлично смотрел на него, глухой ко всему, что ему говорили, он даже не чувствовал, что Кисе держит его ладони в своих.
— Вчера вечером тебя видели с каким-то мужчиной. Я терпел всякое дерьмо, — он схватил Кисе за грудки и встряхнул, — но измены я не прощу. Ты будешь пить таблетки и полетишь в Китай.
Отпустил Кисе и вышел из гримерки, громко хлопнув дверью.