Dream On, Dreamer
Название: Желтые кроссовки
Автор: Кактус
Бет: Великий, Непревзойденный, Прекрасный, Скромный, Обаятельный, Ласковый, Нежный, Заботливый, Лучший, Восхитительный, Всеми_любимый, Многими_обожаемый, Уносящий_ничтожную_крышу_поклонников, С_ума_сводящий, Преступно_красивый, Умопомрачительный, Очаровательный, Гениальный, Чуткий, Непререкаемый_авторитет, Остроумный, Неподражаемый, Милый, Совершенный, Потрясающий, Непредсказуемый Котетсу-сама.
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG16
Тип: гет
Персонажи: Ино, Гурен, Итачи, Юкимару
Пары: Ино/Итачи
Предупреждение: AU OOC
Размещение: нельзя ни в коем случае
Дисклаймер: Кишимото-сама
От автора: 1) Когда-то давно-давно я обещала Neodim’у, что напишу жестокую драму и ангст, надеюсь, у меня получилось. Neodim, надеюсь ты не сердишься, что не первый прочитал это.
2) Спасибо бету, который проверил работу за такой короткий срок, если бы не он…Котетсу-сама, спасибо тебе.
3) Наверное, это моя лучшая работа.
1 главаСамое ужасное - это быть одиноким, когда вокруг так много людей... (© "Клиника")
Аннотация.
- Что ты об этом думаешь? – Маленький ребенок болтал пухленькими ножками и подставлял свое прелестное личико лучам возрождающегося осеннего солнца.
- Думаю? Я иногда думаю о том, почему люди забывают, что они есть люди. – Молодая и невероятно прекрасная женщина посмотрела вниз. Ее хищно-красивое лицо погрустнело.
- А они? – указал ребенок на высокое здание городской больницы.
- Не знаю. Честно. Но, - она осеклась, - не слишком ли ты любопытный для ребенка? – Женщина с напускной суровостью посмотрела на маленькое дитя.
- Фу, - он отвернулся, - мне уже лет двести, и это как минимум. И все же…жаль мне их. – Он грустно улыбнулся. – Ты же оставишь их вместе, правда?
В ответ она только пожала плечами.
- Время покажет… - промолвила наконец женщина и устремила свой взгляд на кровавый горизонт, из чрева которого рождался новый день.
- А от них что-то зависит? – не унимался ребенок .
- Хех... - Она потрепала его по голове. - От них зависит все…
1.
Час. Два. Три.
Где этот чертов доктор?
Куда пропал?
Не хватило тех денег, что ты ему дал?
Все хуже, чем ты думал?
Не хочет смотреть тебе в глаза?
Столько вопросов... И хоть бы кто-нибудь дал тебе ответ. И хоть бы кто сказал что с ней.
Из палаты вышел средних лет мужчина, устало покачал головой и стиснул разрывающиеся на части виски. Ты испытующе на него посмотрел.
Твое бледное лицо не выражает никаких эмоций, лишь черные глаза поблескивают в свете неоновых лампочек.
Он походит ближе, и ты чуть слышно произносишь: «Как она?»
Доктор поднимает на тебя свои подслеповатые глаза и горько усмехается: «Ей не впервой, мы привыкли. Проходите».
Значит, она здесь уже постоянная клиентка. А тебе какое дело? Что с того? Пропускаешь мимо ушей первую часть предложения и идешь к двери. Открываешь ее и проходишь внутрь.
На больничной койке она, такая хрупкая, как хрустальная ваза, беззащитная, как весенний цветок и...близкая.
Светлые пряди торчат из-под перевязочных бинтов, гипсы, синяки, кровоподтеки, на шее закрепитель… И кто бы мог подумать, что это она, та улыбающаяся Барби из ресторана? Ирония судьбы: буквально четыре часа назад она громко смеялась и чуть ли не танцевала, а сейчас лежит и борется со смертью…
Ты стоишь у порога и не проходишь дальше. А зачем? Кто она тебе?
2.
Флешбек.
4 часа назад.
Ты сидишь в автомобиле и мило улыбаешься шоферу в зеркало заднего вида, хлопая своими голубыми глазками. То и дело поправляешь подол своего красно-белого шелкового платья, идеально сидящего на твоей совершенной фигуре. Тонкая шея болит от тяжелого кулона с бриллиантом, и эта боль уже давно не приятная, а удушающая, почти невыносимая.
Редкие хрипы срываются с уст, но ты держишься. На длинных тонких пальцах красуются изящные и очень дорогие кольца. На ногах – маленькие туфельки, как у Золушки. Смешно.
Переводишь свой скучающий взгляд на проезжающие мимо автомобили и усмехаешься. Чему? Просто так. Без причины. Так надо.
Почему-то ты вспоминаешь маму...она так далеко, а ты так скучаешь. Помнишь как вы встречали Рождество всей семьей? А помнишь как мама ругалась постоянно, потому что ты плохо училась? Куда же это унесло время? Куда все делось?
Глаза слепнут от фальшивого света. Перепонки лопаются от звука проезжающего транспорта. Голова гудит от внутреннего напряжения, но внешне ты абсолютно спокойна.
Автомобиль останавливается возле дорогого ресторана. Ты набираешь полные легкие теплого воздуха. Игра началась.
Уверенным шагом доходишь до главного входа и с застывшей на устах улыбкой заходишь в придерживаемую вежливым официантом дверь. Краем глаза замечаешь, как дрожат руки у бедного мальчика. Он практически благоговеет перед твоей неземной красотой.
Равномерный стук каблуков эхом разлетается по помещению, тонущему в пафосе и гламуре. Небрежным движением скидываешь с себя пальто, которое еще в воздухе перехватывает услужливый рабочий. Бросаешь беглый взгляд на свое отражение в зеркале, и твои губы замирают в нерешительной улыбке. Спина прямая, расслаблена, но натянута, как гитарная струна. Поправляешь прическу и проходишь в главный зал.
Обстановка интимная, уютная. Мягкие пастельные тона, свет, легкая музыка. Тебе почти тепло.
Глазами находишь своего жениха. В этом дорогом костюме он такой...мерзкий, такой старый, жирный ублюдок, наживающийся на чужих жизнях. Он наркоторговец. Все просто. На небольшом столике рядом с его потной рукой лежит большой букет белоснежных, как перо ангела, роз. Ты ненавидишь розы. Лилии тебе нравятся больше. Но этого никто и никогда не узнает. Эта тайна зарыта очень-очень глубоко внутри тебя, там, где не достать рукой и не разглядеть невооруженным глазом. Он поворачивает голову в твою сторону и хищно скалится, прощупывая взглядом твою хрупкую фигурку, а сидящие напротив друзья присвистывают в такт ему, глядя на тебя, такую идеальную, божественно-прекрасную нимфу.
Так и хочется схватить нож и выпотрошить каждого из них, выпить всю их кровь и насладиться истинной местью.
Перед глазами слово «продажная», в голове хаос и туман, внутри бездушный холод и безутешный плач разорванной в клочья души.
Ты тепло ему улыбаешься и садишься рядом, при помощи нечеловеческих усилий заставляешь себя поцеловать его и пытаешься сдержать рвотные порывы.
Подобные минуты – настоящий ад для тебя, потому что играть нужно настолько гениально, чтобы самой поверить, а это самое сложное, самое мучительное.
Ино, ты ничтожество, ты просто тряпка…
Ино, не устала падать? И не надоело тебе притворяться?
Ино, почему ты забыла, что ты человек?
Ино, почему ты не хочешь выкарабкаться?
Ино, что с тобой?
Ино, очнись!
- Отлично выглядишь, дорогая. – Он обдает тебя запахом спиртного.
Его покрасневшее лицо то и дело приближается к тебе, чтобы чмокнуть в губы. Тебе противно. Тебе так противно, что насильно заставляешь себя сглатывать подступивший к горлу ком. От отвращения к себе самой глаза застелила красная пелена небывалой ярости. Он хвастается тобой перед дружками. Они похотливо на тебя пялятся, облизываясь, словно дикие животные, их глаза так и пожирают тебя. Мерзко. Противно. Душно. Темно. А ты одна. Совсем. И никого рядом...никого.
- Дружище, она просто прелесть! – восклицают его товарищи, смотря на тебя, как на вещь, а то, что ты сидишь рядом, их нисколько не волнует.
Каждый из них уверен в том, что предложи тебе больше денег – и ты прыгнешь в койку к нему. И они правы. Боже, как же они правы!
Уже не замечаешь, как начинаешь смеяться невпопад. Отвечаешь совсем не на те вопросы, что задают тебе, говоришь не по теме...ты где-то затерялась. Ты ищешь кого-то.
Того, кто бы смог тебе помочь…
Его потная, жирная рука ложится на твою талию и придвигает тебя ближе, стараясь прижать к своему огромному брюху. Он так любит. Он любит щупать твое тело.
- Она еще и поет. – Он сжимает твое бедро и победоносно улыбается.
А ты часто-часто хлопаешь ресницами.
Давай, Ино, улыбайся, если хочешь, можешь даже заплакать, потому что тебя уже никто не услышит.
- Дорогая, может, споешь нам?
И снова ты чувствуешь его толстые пальцы-сосиски на своих худых обнаженных плечах, и по телу пробегают мерзкие, отвратительные мурашки.
- Не стоит. У меня пропал голос. – Нарочно хрипишь, чтобы избавиться от этой пытки. Он мрачнеет. Ты вздрагиваешь. Когда он недоволен – это плохо. Чаще всего для тебя. – Нет, дорогой, я правда сегодня не могу. – Губами слегка касаешься его горящей щеки, а зубы так и хотят сомкнуться и отодрать кусок мяса. Он улыбается. Все хорошо.
Поворачиваешь голову в сторону и немеешь…
Там, в глубине зала, за маленьким столиком сидит он…твой страж.
Он смотрит на тебя своими черными, как сама Тьма, глазами. Он видит тебя насквозь. Он не верит тебе. Будто насмешливо протягивает: «Ты так стараешься. Я раскусил тебя».
Нарочно ему и самой себе начинаешь смеяться еще громче, чтобы заглушить его голос в голове, чтобы не слышать правды из его уст. Он не верит.
И понимаешь, что он тот, кто знает тебя, кто смеет тебя осуждать, имеет право смеяться над твоими ошибками... Это он. Твой судья…
Начинаешь смеяться еще громче, и твой жених удивленно смотрит на тебя, не понимая столь резкой перемены настроения. Истерия начинает тебя душить, а слезы подкатывают к горлу. Ты ненормальная. Продажная. Падшая. Недалекая.
Твоя жизнь – гениальная игра отвратительного актера. И все.
Он знает. Он достает из тебя всю гниль и показывает тебе, чтобы...что? Что он хочет от тебя?
Ответ кроется в глубинах его черных глаз. Но ты не умеешь читать, ты же просто Барби, пустышка...
Ты срываешься с места и убегаешь из зала, чтобы, наконец, свободно вдохнуть свежего осеннего воздуха, чтобы кто-то неведомый перестал душить тебя холодными крючковатыми пальцами. Твои голубые глаза горят адским пламенем Очищения. Тебе невыносимо, правда? А чего ты ждала? Он должен был прийти за тобой, Ино. Рано или поздно он все равно бы пришел…
Руками зажимаешь рот, чтобы не разрыдаться и бежишь, бежишь, бежишь, лишь бы бежать... Подол твоего платья уверенно следует за тобой, шурша, как осенний дождик. А он все видит. Твои слезы, страхи, отчаяние.
Лбом прислоняешься к холодной стене и пытаешься унять дрожь. Немые рыдания снова топят тебя, а голова вот-вот разлетится на мелкие щепки…
В туалете докуриваешь последнюю сигаретку и пытаешься собраться.
И чувствуешь его толстые пальцы на своей талии…
Господи, только бы не вырвало, только бы стерпеть!
Своими белоснежными зубами впиваешься в нежную кожу руки, чтобы не заорать.
Его пальцы скользят по твоей фигуре, его дыхание на твоих щеках вызывает лишь омерзение из-за запаха спиртного. Он действует слаженно и аккуратно, чтобы не испортить дорогую ткань платья. Теперь уже вгрызаешься в холодный кафель и заливаешься слезами. А ему плевать…
Рефлекторно твое тело начинает дрожать. Лишь судорогами оно отвечает на его ласки, и только ненависть – твоя реакция за подобное унижение.
- Хочешь поиграть? – Его руки вожделенно пробегают по твоей фигуре, оставляя лишь гематомы и синяки. – И кем ты будешь? Снежной королевой? Мне нравится.
Похотливый мужлан, не щадя твое тело, но жалея платье, начинает лапать тебя, потом распускает твои длинные волосы и губами начинает с ними играть, вдыхая такой приятный аромат лилий.
- Не...не надо! - хрипишь ты, понимая, что все равно это бесполезно, но хотя бы пытаешься.
Он быстро отходит от тебя, застегивая ширинку, приводя себя в порядок и мило улыбаясь: сегодня ты ему понравилась. Достает из кармана новый телефон и протягивает его. Это – твоя плата за хорошее поведение.
Господи, какое же ты ничтожество! Ты продажная тварь, которая даже жить не имеет права!
- Будь умницей. – Он хлопает тебя спине и припадает губами к твоему плечу.
Сквозь слезы поправляешь смятое платье и утираешь мокрые дорожки на щеках, беря презент в руки. И улыбаешься...чему? Что тебя так рассмешило? Что? Почему ты улыбаешься?
Он уходит. Наконец-то…
Омерзение к себе самой становится таким явным, что даже отражение вызывает приступы гнева и истерического припадка. Движение – телефон летит в зеркало и уносит с собой его жизнь, оставляя лишь мелкие осколки, поблескивающие в неоновом свете и отражающие твое искаженное гневом лицо, твое настоящее лицо.
Ты – его собственность. Ты не имеешь права делать то, чего не одобрит он. Как глупо все выходит…
Обхватив себя руками, выходишь из туалета и направляешься в зал, потому что идти больше некуда. Замираешь на полпути и застываешь около стены. Отворачиваешься и снова давишься слезами…
Тело содрогается и бьется в конвульсиях.
Он смотрит на твою спину и грустно улыбается.
- Помоги… - шепчешь ты.
Он молчит.
- Помоги, – повторяешь и не можешь поверить собственным словам.
Он молчит.
- Помоги.
Разворачиваешься к нему лицом и вглядываешься в глаза цвета Тьмы.
- Прошу… - выдыхаешь ты, понимая, что это твой последний шанс. Только он сможет тебя спасти. Только он.
Он подходит ближе, не сводя пристального взгляда с тебя. Но молчит. Ему все равно. Впрочем, как и всем. Ты никому не нужна. Всего лишь четыре слова, но столько боли…
- Спаси меня, – умоляешь ты.
Он замирает в нескольких сантиметрах от тебя и подается вперед.
- Ты сама выбрала этот путь. Виновата только ты.
И уходит. А ты улыбаешься. Чему? Что тебя так развеселило? Правда? Разве она смешная?
Понимаешь, что другого шанса не будет, бросаешься вперед и обхватываешь его сзади, прижимаясь к спине.
- Не оставляй меня…
Эти слова будто последняя попытка спастись, выбраться из болота.
Он убирает твои руки и уходит прочь, оставляя тебя одну. Ты ему не нужна.
- Ино? Что это такое? – Пьяный бред твоего жениха заставляет вздрагивать. Ты поворачиваешься и, натянув привычную маску, мило улыбаешься.
- Так, - отмахиваешься, - осколок прошлого.
Он гнусно ухмыляется и, схватив тебя за руку, прижимает к себе.
Душно. На свободу. Срочно. Спастись. Лишь бы спастись.
- Мне нужно домой, – небрежно, как бы между прочим, замечаешь ты. – Я уйду сейчас, а ты потом за мной заедь.
-Угу.
Он кивает и, чмокнув на прощание, уходит обратно.
Ты с омерзением и усердием стираешь его слюну с губ и направляешься к выходу. Домой. Туда, где тепло. Домой.
Швейцар с милой улыбкой открывает тебе дверь и провожает томно-мечтательным взглядом.
Конец флешбека.
3.
Ты сосредоточенно смотришь на ее лежащее тело, мысленно прикидывая, сколько могло быть человек. Два? Семь? Сто?
Животные.
Подходишь ближе и вглядываешься в ее полупрозрачные худенькие руки, украшенные синяками и ссадинами, но уже практически зажившими и затянувшимися. Это было примерно недели три назад. Значит, постоянная посетительница? Все настолько плохо?
Кончики ее длинных ресниц слегка подергиваются, и слабый стон вырывается из груди. Проснулась. Наконец-то, а то тебе бы пришлось торчать тут до вечера. Можно и уходить.
Разворачиваешься и направляешься к двери, дергаешь за ручку.
- Подожди… - Хриплый голос останавливает тебя у самого порога.
Ты оборачиваешься.
4.
Флешбек.
4 часа назад.
Так все знакомо и ново одновременно – этот ресторанчик на самом мосту. Ты приходишь сюда каждый месяц, чтобы...попытаться отыскать недостающие элементы для полной картинки.
Столько людей, столько судеб, мыслей, чувств...очень много. Даже слишком много. Ты неотрывно наблюдаешь за безумной игрой «Жизнь», читаешь каждого человека, мысленно усмехаясь над их недалекостью и несообразительностью. Снисходительно улыбаешься и чувствуешь свое над ними превосходство. Как это приятно и мило, как знакомая бабушкина сказка на ночь.
Бросаешь усталый взгляд на посетителей, и словно их души раскрываются перед тобой. И ты начинаешь повествование.
Натыкаешься взором на молодую парочку, бесстыже обжимающуюся прямо на глазах у людей. Твой вердикт – просто идиоты. Заложники собственных иллюзий. Интересно, сколько они будут тонуть?
Дальше – жирный потный мужлан, о чем-то увлеченно спорящий со своими братьями по разуму. Диагноз – животные, недалекие дикари. Наверняка наркоторговцы.
И переводишь свой взгляд на нее…
Молодая смеющаяся блондинка.
Проститутка. Деньги ее погубили. И тщеславие. Продает не только свое тело, но и саму себя. Как мило…
Снисходительно улыбаешься ее малодушию: она еще поплатится за свои грехи…
Твоя карма – быть судьей, пусть и насильно. Кто-то за тебя решил, что именно ты должен стать тем, кто вытащит тьму из людей и выставит ее напоказ. Странно...тебя ведь никто и не спросил.
Она поворачивает голову в твою сторону и замирает, бледнеет. Ты ее раскусил…
Начинает истерично смеяться назло тебе и себе. Глупая, неужели думает, будто тебе есть какое-то дело до ее проблем? Просто ты немного ее помучаешь…
«Ты так стараешься, а я не верю, - шепчет твой голос в ее голове. - Твои страхи... Я знаю их, чувствую...»
Она на грани. Из-за тебя.
Бросается прочь из зала и убегает от тебя и себя. Как знакомо и зазубрено. Все как всегда…
Ты даже не смотришь в ее сторону, просто продолжаешь разглядывать музыкантов, усердно отрабатывающих свою зарплату. Через несколько минут и ее женишок уходит за ней. Теперь все понятно. Бросаешь мимолетный и до бесконечности насмешливый взгляд на него, но он даже и не понял, что ты его не боишься, куда уж ему понимать тебя, тогда как не может отгадать ту, что сидит рядом с ним.
Вскоре и ты уходишь, потому что уже надоело, все как всегда. Одни и те же лица. Одни и те же мысли. Все время одинаковые реакции: тебя боятся. Тебя ненавидят. И это – константа.
У порога сталкиваешься с этим мужланом, видимо, он возбужден. Как мило…
Кривишься от отвращения и отходишь, чтобы ненароком не замараться об это грязное животное, потом выходишь в просторный холл и видишь ее.
Уткнувшись лбом в стену, она плачет. Плачет? Разве не сама выбрала эту судьбу? Ее хрупкие плечики подрагивают, а тело сотрясается. Грустная улыбка расцветает на твоих тонких губах.
- Помоги… - шепчет она, обхватив себя руками. Это она тебе? Но ты молчишь. Просто наблюдаешь.
- Помоги, – повторяет она и вздрагивает. Вздрагиваешь и ты. Она не понимает с кем имеет дело? Если бы она знала, что ты убийца, что ты уничтожил свою семью, а брата заставил грезить о мести и дышать ненавистью, – с ужасом убежала бы, но...она издевается?
- Помоги. – Она разворачивается к тебе лицом и начинает тонуть в твоих бездонных глазах. Но ты молчишь. – Прошу… - выдыхает она. Глупая... Как ты можешь ей помочь?
Она не хочет жить? Единственный способ – ненависть. Ты можешь заставить ее жить, нужно только разозлить ее, заставить дышать насильно. Да, это ты умеешь лучше всего. Подходишь к ней ближе. Она думает, что ты бросишься к ее ногам? Дура. Ты подаешься вперед и шепчешь ей на ухо: «Ты сама выбрала этот путь. Виновата только ты».
Разворачиваешься и уходишь. Навсегда.
Но внезапно она своими худыми ручонками обхватывает тебя сзади и прижимается к твоей спине. И так тепло впервые. Так хорошо…
- Не оставляй меня… - шепчет она.
Да как она смеет думать, что ты ее спаситель? Ты не имеешь права на тепло и понимание, потому что твоя судьба уже предрешена, и никто не в силах изменить предначертанного. Разве она этого не понимает? Убираешь ее руки и уходишь прочь. Во Тьму. Твоя игра на сегодня окончена.
Конец флешбека.
- Скоро рассвет… - шепчет малыш, потряхивая своими длинными пепельными волосами.
- Угу, – коротко кивает женщина, смотря вдаль.
- Скажи, а ты сегодня добрая? – Ребенок широко улыбается.
- Да, – мечтательно протягивает женщина. – А что?
- Да так… Я за них волнуюсь. – Он пухлой ручкой указывает на больницу. – Что с ними будет?
- Я откуда знаю? – раздраженно отмахивается она. – Не мое это дело.
- Не ври! – ноет малыш. – Все от тебя как раз и зависит! Сделай так, чтобы все было хорошо! – Он смешно фыркает и надувает губки.
- Понимаешь, - ласково гладит его по голове, - все зависит от них…
- Тогда все будет плохо… - задрожал его голосок, и одинокая слезинка скатилась по щеке.
- Ты так в этом уверен? – Она ласково улыбнулась.
- Если только ты не пообещаешь. – Он лукаво сверкнул аметистовыми глазами.
«С каких это пор я стала такой доброй?» - пронеслось в ее голове.
- Так обещаешь? – Малыш испытующе посмотрел на женщину.
- Тут я бессильна. – Она снова смотрит на горизонт.
2 глава
Удивительно, как много может изменить в твоей жизни всего лишь одна встреча... (Кактус)
Аннотация.
- Когда же этот рассвет? – Ребенок недовольно фыркнул и тряхнул своими пепельными волосами.
- Скоро. – Она вскинула голову. – А что ты тут делаешь? У тебя работы другой нет? – Ее тонка бровь поползла вверх.
- Не-а, я пришел к ним. – Он невежливо ткнул пальцем в сторону больницы. – Через сколько? – В голосе зазвенела грусть.
- Пара минут. Не больше. – Она вытянула вперед руку и сквозь оттопыренные пальцы посмотрела на кровавые лучи делающего первые вдохи солнца. – Скоро…
- Они будут вместе? – с огромной надеждой в аметистовых глазах спросил ребенок.
- За несколько минут ты уже раз сто спросил об этом, – с напускной суровостью сказала женщина. – Это уже не от нас зависит.
- Значит, - просиял он, - они могут остаться вместе?
- Если только сами этого захотят, – коротко ответила женщина, поправляя прядь иссиня-черных волос.
Мальчик погрустнел.
- Какие же все-таки идиоты эти люди, – прошептала женщина. Ребенок покосился на нее, но промолчал. Она права.
1.
- Подожди… - хрипит она. Ты замираешь у дверей и разворачиваешься к ней. – Подойди… - Ты подходишь ближе и останавливаешься в паре сантиметров от ее койки. – Зачем?
Слова даются ей с огромным трудом, но, превозмогая боль, она пытается найти ответ и, возможно, разгадать логику твоих действий. Глупая.
- Жизнь – твое наказание, – шепчешь ты. В голубых глазах пляшет страх, выбивая ритмы самбы. Она тебя боится…
- Да кто ты такой, чтобы меня наказывать?.. - срывается с ее губ.
Грустно улыбаешься и, подавшись вперед, почти касаешься губами ее щеки.
- Я? – шепчешь ты. От твоего дыхания по ее телу пробегают мурашки. – Судья.
Она вздрагивает и кривится от нового приступа боли.
2.
Флешбек.
3 часа назад.
Туман окутывает бессонный город мерзким одеялом. Ты пробираешься сквозь тесную толпу и бежишь домой, чтобы смыть с себя всю грязь и попытаться избавиться от въевшегося в твою кожу запаха жениха.
Быстро скидываешь с себя одежду и бросаешься под душ. Холодные струйки стекают по телу, вызывая неприятную дрожь. Усердно втираешь в кожу кремы и лосьоны, чтобы сбить опротивевший запах.
Проходишь в большую гостиную и садишься на диван, поджимая под себя ноги. И сил больше нет, чтобы пытаться согреться, просто падаешь в пучину холода и одиночества, и лишь мирное и монотонное тиканье часов посекундно разрезает гнетущее молчание. И никто не позвонит. Никто и не вспомнит. Никому ты не нужна. Сама выбрала этот путь. Только ты виновата в этом. Он был прав, тот парень из ресторана. Только ты виновата, что не можешь вырваться из этого узкого круга, что петлей теперь красуется на твоей шее, и ведь не можешь ослабить хватку, лишь хрипишь в пустоту.
Песня одиночества. Такая терпкая. Такая холодная. Такая острая и горькая. Бьющая прямо в сердце. Песня одиночества...такая знакомая, бездушная, родная…
Неотрывно смотришь в потолок.
Бросаешь беглый взгляд на часы и вздрагиваешь. Он скоро должен приехать…
Только не это. Только не это!
Бежишь к гардеробу, хватаешь смятые потертые джинсы, завязываешь мокрые волосы в хвост, накидываешь на плечи ветхую курточку, которую ты носила еще в школе и достаешь из самого дальнего ящика подаренные мамой на шестнадцатилетние желтые кроссовки. Такие родные…такие необходимые, почти спасительные, осколки прошлого.
Все так чуждо и безразлично тебе, и только эти кроссовки цвета солнечных лучей стали для тебя светом в этом сумраке. Прижимаешь их к груди, к сердцу, и дрожащими руками начинаешь завязывать шнурки. Натянув на голову черную бейсболку, выбегаешь из дома, не закрывая двери. Почему? Что-то противное должно произойти, что-то важное, но ужасающее. Бег по кругу. Ты знаешь, что все равно завтра проснешься в его постели. Но не хочется…
Судорожно ищешь то, что могло бы тебя спасти. И сегодня, всего час назад ты попросила о помощи, впервые за свою жизнь ты показала свою слабость, но он отвернулся…он ушел.
Никому не нужна. Это приговор. Это твоя карма. Наказание свыше. Ты заслужила это, не правда ли, Ино? Именно так ты должна быть наказана, потому что нет ничего ужаснее, чем гнить заживо… Глупая Ино, неужели ты думала, что можно иметь все и сразу? Как же все-таки обманчива надежда. И слепа вера.
Бросаешься вон из подъезда и бежишь навстречу ночи. Осенний моросящий дождик больно хлещет по лицу, но тебе все равно, ты бежишь, лишь бы убежать, но те черные глаза преследуют, не дают покоя, просто выкапывают из тебя всю мерзость и дрянь, что ты отчаянно маскировала все годы. Твой судья пришел за тобой…
И так нестерпимо больно, что и не замечаешь, как начинаешь плакать навзрыд. Останавливаешься у угла одного Богом забытого здания и начинаешь насильно проталкивать кислород в легкие, чтобы не сдохнуть как последняя собака. И в кармане обнаруживаешь подозрительный пакетик…
Драг. Колесо. Экстези. MDMA. У него много имен. Таблеточка желтого цвета с улыбочкой. Быстро закидываешь в рот три штуки и ждешь забвения.
Да. Это очень просто. Это элементарно. Это быстро и эффективно. Очень скоро счастье затопит тебя. Наслаждение унесет в свою долину, а что будет дальше – ерунда. За несколько минут радости можно и не этим пожертвовать, не правда ли?
Руки начинают дрожать. Ноги подкашиваться. И ты понимаешь, что все на самом деле просто. Насколько может быть в нашей жизни легко и тривиально, а ты придумала себе какие-то проблемы.
Нужно просто сказать то, что боялась, а все остальное – чушь собачья. Остальное уже не важно.
- Ино? – Тонированное стекло лимузина опускается, и из окна показывается пьяная рожа твоего женишка. – Что с тобой?
Он выходит из машины и с черным зонтом подбегает к тебе, чтобы спрятать от дождя. Ты, напившись слез небес, чтобы не умереть от обезвоживания, громко смеешься, запускаешь свои пальцы в его волосы и начинаешь с ними играть.
- Ты такой…мерзкий, - говоришь ты сквозь истеричный смех, - аж блевать хочется. Такой противный…
Начинаешь давиться истерией, схватившись за живот, истошно смеешься.
Его лицо почернело. Посерело. Позеленело. Ты высказала то, что комом застряло в горле и уже столько лет мешало дышать.
Звонкий треск пощечины…
Ты отлетаешь на несколько метров, отхаркиваешь кровь и снова заливаешься неудержимым, необузданным диким смехом. Тебе смешно. Противно. Но ты счастлива. Возможно, впервые за столько лет. Счастлива по настоящему. Смейся! Радуйся! Все просто замечательно! Наконец-то ты стала самой собой! Столько лет безутешных слез, проклятий и желчи, теперь ты не боишься выплеснуть все наружу, Ино, давай, смейся!
Он походит ближе.
- Сука, – шипит он, и резкая, острая, как лезвие ножа боль в области ребер заставляет тебя умолкнуть.
Его тяжелые ботинки врезаются в тело, ломая кости, разрывая на части мышцы. Но ты смеешься. Тебе смешно. Ты не боишься. НЕ БОИШЬСЯ.
Конец флешбека.
4.
Она держится из последних сил. Ее неровное дыхание хрипом вырывается из груди. Разбитые тонкие губы тихо-тихо шепчут.
- Я…не виновата… - Она начинает перед тобой оправдываться. Зачем? Можно подумать, тебе есть какое-то до нее дело.
- Виновата. – Твои слова для нее все равно что приговор. И почему ты для нее важен? Почему она оправдывается?
Она молчит, приводя дыхание в порядок. Она закрывает голубые глаза, и ее губы неуверенно подрагивают, но, не успев растянуться в улыбке, начинают дрожать. Ты вздрагиваешь. Тебе душно. Да кто она вообще такая, чтобы пытаться вызвать у тебя хоть капельку жалости?
- Он меня…купил… - выдыхает она, и маленькая холодная слезинка скатывается к виску и жадно поглощается багровой от крови перевязочной тканью.
Ты хмуришься: у нее тоже не было выбора.
5.
Флешбек.
3 часа назад.
- Эй, красавчик, не хочешь поразвлечься? – К тебе походит вульгарно накрашенная проститутка и начинает строить глазки. Кривишься. Как это мерзко. В памяти всплывает образ той блондинки.
- Пошла прочь, грязная шлюха! – буквально выплевываешь ты, грубо отпихивая ее от себя.
Такие мерзкие женщины ничего, кроме рвотного рефлекса, не вызывают.
Прохожие девушки бросают на тебя красноречивые и многообещающие взгляды, но ты проходишь мимо, даже не смотря в их сторону. Ты думаешь. О себе. О брате. О семье, что ты уничтожил. Они тебе снятся. Их искаженные лица проследуют тебя. А брат…он найдет тебя, обязательно, не сомневайся, он отомстит. Но разве не этого ты хотел? Разве не о смерти от его руки ты грезишь? Ты насильно заставляешь его дышать и травиться ненавистью к тебе…
Волосы промокли, и одежда прилипла к телу, твое тело бьет озноб. Глазами пытаешься отыскать кого-то…
Она…да кто она такая вообще? Кто она такая, чтобы просить тебя о помощи? Ты поступил правильно, что ушел, правильно, что оставил ее, иначе какой ты после этого судья? Ты не имеешь права помогать, не имеешь права подпускать к себе кого бы то ни было, потому что грех твой слишком велик, а наказание должно быть еще сильнее, чтобы ты не смог свободно вздохнуть.
Ты заслужил это…одиночество – твоя карма.
А думал ли ты иногда о том, что все могло бы быть по-другому? Брат, муж, отец…незаконченная книжка…не доигранная роль, втоптанные в грязь надежды…
Грустно улыбаешься. Все могло бы быть по-другому.
Но кто-то неведомый уже написал для тебя сценарий.
И не спросил согласия.
Ты просто марионетка в руках Судьбы, не правда ли?
Слышишь чей-то плачь, почти детский, но отчаянный, душераздирающий, умоляющий…
Искупить вину…
Заходишь за угол и видишь бьющуюся в истерике девушку, захлебывающуюся кровью. Она пытается вдохнуть, но, видимо, нос сломан, поэтому и хрипит, ногтями впилась в асфальт и словно хватается за ничтожную попытку спастись.
Та самая блондинка из ресторана…
Какое же у Судьбы, однако, отвратительное чувство юмора.
Подходишь к ней ближе, садишься на одно колено и заглядываешь в избитое лицо. Плачет…как ребенок…маленький ребенок.
Вспоминаешь брата. Когда-то давно ты катал его на спине. Это было очень-очень давно.
Кажется, в прошлой жизни.
Бережно берешь ее на руки и прижимаешь к груди, к сердцу. И словно ее маленькое сердечко в твоих холодных руках…почти не бьется, почти что умерло. Ее сердечко.
«Тише, тише», - шепчешь ты, чтобы она прекратила плакать, чтобы заткнулась и перестала ныть, потому что неприятно и противно.
Ребра, наверное, сломаны, и уже врезались в легкие. Маленькая, прекрати плакать… Хватит, он рядом... Он не оставит. Прекрати…
И сердце твое начинает томно сжиматься в такт ее рыданиям.
«Тише. Хватит. Я помогу, только молчи…»
И она прекращает плакать…Будто читает твои мысли. Прижимается сильнее и пытается вздохнуть.
Нужно отвезти ее в больницу. Иначе она умрет от внутреннего кровоизлияния. Какая глупая штука – Судьба…
Конец флешбека.
6.
- Он меня…купил… - выдыхает она и словно от бессилия падает в пропасть. Она молчит, наверное, ждет твоей ответной реакции или укора, а может…поддержки? Помощи? Чего она хочет?
Ты хмуришься. Подобная лирика – не твое любимое занятие, да и минуты слабости – верная для тебя смерть. Эти слова не оправдывают ее перед тобой. У тебя тоже не было выбора, однако понимания и жалости со стороны ты не ждешь.
- Ты не думала о том, что можно жить по-другому? – с издевкой в голосе спрашиваешь ты, чтобы окончательно ее добить, разозлить и заставить насильно биться ее сердце. Твои методы по возвращению к жизни самые эффективные, хоть и жестокие.
Молчание становится почти металлически тяжелым, таким явным и осязаемым. Наклоняешься к ней, чтобы удостовериться в том, что она хотя бы жива. Грудь почти незаметно вздымается. Почему молчит? Ищет подходящие слова? А правду сказать страшно. Впрочем, как и всем. Она такая же. Серая безликая масса и ее поглотила. Как глупо все вышло…
- Выхода нет. Он придет за мной. - Она собрала все силы в кулак. Она смирилась со своей участью. Фаталистка… - Уходи.
Ты ждал именно этого: время уходить. Ты уйдешь, оставишь ее одну. Вернешься в пустой холодный дом. Найдешь забвение в бутылке виски. Как всегда.
Ты разворачиваешься и направляешься к двери.
- Спасибо… - шепчет она на прощание.
Ты незаметно вздрагиваешь. Спасибо? За что? За то, что заставил страдать? Сохранил эту никчемную жизнь? Она действительно дура!
Открываешь дверь и на пороге сталкиваешься с ее женихом, видимо, протрезвевшим за эти четыре часа. Он взволнован, скорее всего боится за свою шкуру, боится, что ты его сдашь. Усмехаешься его ограниченности и малодушию. Идиот. Баран. Тупое животное.
- Можно с вами поговорить? - Он взволнованно пытается схватить тебя за руку, чтобы уговорить не подавать на него иск. Придурок.
- Все в порядке, – ледяным тоном отвечаешь ты и уходишь прочь из этого гнусного места. И слышишь ее обреченный стон…
Выскакиваешь из палаты и быстрым шагом направляешься к главному выходу. На волю. Назад. Дальше от ее голубых глаз.
- Нет! – Ребенок капризно начал дергать ножками. – Не хочу, чтобы было так!
- Юкимару, - посуровела женщина, - пойми, что это не наше дело.
- Гурен-сан, это несправедливо! Я не могу поверить, что вы, такая добрая и заботливая, можете допустить подобное! – заныл мальчик, а в аметистовых глазах блеснули слезки.
Она вздохнула: знал бы малыш, что только с ним она становится доброй…
- Юкимару, это судьба. Все зависело от них, все было в их руках.
Она посмотрела на горизонт.
- Смотрите, Гурен-сан, рассвет! - восторженно выдохнул малыш. Женщина грустно усмехнулась. Рождение нового не всегда прекрасно. - И все-таки…вы им поможете? – В его голосе промелькнула искорка надежды.
- Возможно, Юкимару...
Он широко улыбнулся.
7.
Ты стоишь у ворот больницы, стоишь и не можешь сделать следующий шаг. Верно ли ты действуешь? Может, стоит бросить вызов? Может, пора что-то поменять? Может…
А возможно это окажется глупой попыткой самообмана. Может быть, это всего лишь глупая надежда на то, что ты не просто тряпичная кукла.
Ты смотришь на серое небо и пытаешься найти ответ на этот вопрос. А из головы никак не выходит этот ее обреченный стон…
Может, ты можешь исправить?
Уверенным шагом идешь обратно в больницу и проходишь внутрь, оставляя охрану возмущенно ругаться на твое хамское поведение.
С треском открываешь дверь и заходишь в палату. Жирный жених вскакивает и пятится назад, напуганный твоим свирепым, по-зверски ужасающим взглядом.
- Отойди от нее, – шипишь ты. Она всхлипывает и пытается посмотреть на тебя, но из-за сломанной шеи не может, лишь шепчет о том, чтобы ты ушел.
- Вы сошли с ума! – По его лбу стекает пот, глаза ищут пути спасения, а тело дрожит от страха.
- Я сказал, чтобы ты убирался прочь. Или ты будешь спорить? – иронично спрашиваешь ты, но даже это вызывает у него приступы настоящей паники.
Он, схватив куртку, бежит прочь. Прочь от тебя. Прочь от твоего взгляда. От той грязи, что ты достаешь из него. От тех страхов, что внушаешь.
- Зачем? Уходи, прошу, - шепчет она, пытаясь заглянуть тебе в глаза.
- Тише, – отвечаешь ты. – Тебе нужно поспать. Ты устала.
И она улыбается. Впервые искренне улыбается. Ты берешь ее посиневшую холодную ладошку в руки и очень осторожно ее сжимаешь. Чтобы не убежала. Ты так долго ее ждал.
Автор: Кактус
Бет: Великий, Непревзойденный, Прекрасный, Скромный, Обаятельный, Ласковый, Нежный, Заботливый, Лучший, Восхитительный, Всеми_любимый, Многими_обожаемый, Уносящий_ничтожную_крышу_поклонников, С_ума_сводящий, Преступно_красивый, Умопомрачительный, Очаровательный, Гениальный, Чуткий, Непререкаемый_авторитет, Остроумный, Неподражаемый, Милый, Совершенный, Потрясающий, Непредсказуемый Котетсу-сама.
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG16
Тип: гет
Персонажи: Ино, Гурен, Итачи, Юкимару
Пары: Ино/Итачи
Предупреждение: AU OOC
Размещение: нельзя ни в коем случае
Дисклаймер: Кишимото-сама
От автора: 1) Когда-то давно-давно я обещала Neodim’у, что напишу жестокую драму и ангст, надеюсь, у меня получилось. Neodim, надеюсь ты не сердишься, что не первый прочитал это.
2) Спасибо бету, который проверил работу за такой короткий срок, если бы не он…Котетсу-сама, спасибо тебе.
3) Наверное, это моя лучшая работа.
1 главаСамое ужасное - это быть одиноким, когда вокруг так много людей... (© "Клиника")
Аннотация.
- Что ты об этом думаешь? – Маленький ребенок болтал пухленькими ножками и подставлял свое прелестное личико лучам возрождающегося осеннего солнца.
- Думаю? Я иногда думаю о том, почему люди забывают, что они есть люди. – Молодая и невероятно прекрасная женщина посмотрела вниз. Ее хищно-красивое лицо погрустнело.
- А они? – указал ребенок на высокое здание городской больницы.
- Не знаю. Честно. Но, - она осеклась, - не слишком ли ты любопытный для ребенка? – Женщина с напускной суровостью посмотрела на маленькое дитя.
- Фу, - он отвернулся, - мне уже лет двести, и это как минимум. И все же…жаль мне их. – Он грустно улыбнулся. – Ты же оставишь их вместе, правда?
В ответ она только пожала плечами.
- Время покажет… - промолвила наконец женщина и устремила свой взгляд на кровавый горизонт, из чрева которого рождался новый день.
- А от них что-то зависит? – не унимался ребенок .
- Хех... - Она потрепала его по голове. - От них зависит все…
1.
Час. Два. Три.
Где этот чертов доктор?
Куда пропал?
Не хватило тех денег, что ты ему дал?
Все хуже, чем ты думал?
Не хочет смотреть тебе в глаза?
Столько вопросов... И хоть бы кто-нибудь дал тебе ответ. И хоть бы кто сказал что с ней.
Из палаты вышел средних лет мужчина, устало покачал головой и стиснул разрывающиеся на части виски. Ты испытующе на него посмотрел.
Твое бледное лицо не выражает никаких эмоций, лишь черные глаза поблескивают в свете неоновых лампочек.
Он походит ближе, и ты чуть слышно произносишь: «Как она?»
Доктор поднимает на тебя свои подслеповатые глаза и горько усмехается: «Ей не впервой, мы привыкли. Проходите».
Значит, она здесь уже постоянная клиентка. А тебе какое дело? Что с того? Пропускаешь мимо ушей первую часть предложения и идешь к двери. Открываешь ее и проходишь внутрь.
На больничной койке она, такая хрупкая, как хрустальная ваза, беззащитная, как весенний цветок и...близкая.
Светлые пряди торчат из-под перевязочных бинтов, гипсы, синяки, кровоподтеки, на шее закрепитель… И кто бы мог подумать, что это она, та улыбающаяся Барби из ресторана? Ирония судьбы: буквально четыре часа назад она громко смеялась и чуть ли не танцевала, а сейчас лежит и борется со смертью…
Ты стоишь у порога и не проходишь дальше. А зачем? Кто она тебе?
2.
Флешбек.
4 часа назад.
Ты сидишь в автомобиле и мило улыбаешься шоферу в зеркало заднего вида, хлопая своими голубыми глазками. То и дело поправляешь подол своего красно-белого шелкового платья, идеально сидящего на твоей совершенной фигуре. Тонкая шея болит от тяжелого кулона с бриллиантом, и эта боль уже давно не приятная, а удушающая, почти невыносимая.
Редкие хрипы срываются с уст, но ты держишься. На длинных тонких пальцах красуются изящные и очень дорогие кольца. На ногах – маленькие туфельки, как у Золушки. Смешно.
Переводишь свой скучающий взгляд на проезжающие мимо автомобили и усмехаешься. Чему? Просто так. Без причины. Так надо.
Почему-то ты вспоминаешь маму...она так далеко, а ты так скучаешь. Помнишь как вы встречали Рождество всей семьей? А помнишь как мама ругалась постоянно, потому что ты плохо училась? Куда же это унесло время? Куда все делось?
Глаза слепнут от фальшивого света. Перепонки лопаются от звука проезжающего транспорта. Голова гудит от внутреннего напряжения, но внешне ты абсолютно спокойна.
Автомобиль останавливается возле дорогого ресторана. Ты набираешь полные легкие теплого воздуха. Игра началась.
Уверенным шагом доходишь до главного входа и с застывшей на устах улыбкой заходишь в придерживаемую вежливым официантом дверь. Краем глаза замечаешь, как дрожат руки у бедного мальчика. Он практически благоговеет перед твоей неземной красотой.
Равномерный стук каблуков эхом разлетается по помещению, тонущему в пафосе и гламуре. Небрежным движением скидываешь с себя пальто, которое еще в воздухе перехватывает услужливый рабочий. Бросаешь беглый взгляд на свое отражение в зеркале, и твои губы замирают в нерешительной улыбке. Спина прямая, расслаблена, но натянута, как гитарная струна. Поправляешь прическу и проходишь в главный зал.
Обстановка интимная, уютная. Мягкие пастельные тона, свет, легкая музыка. Тебе почти тепло.
Глазами находишь своего жениха. В этом дорогом костюме он такой...мерзкий, такой старый, жирный ублюдок, наживающийся на чужих жизнях. Он наркоторговец. Все просто. На небольшом столике рядом с его потной рукой лежит большой букет белоснежных, как перо ангела, роз. Ты ненавидишь розы. Лилии тебе нравятся больше. Но этого никто и никогда не узнает. Эта тайна зарыта очень-очень глубоко внутри тебя, там, где не достать рукой и не разглядеть невооруженным глазом. Он поворачивает голову в твою сторону и хищно скалится, прощупывая взглядом твою хрупкую фигурку, а сидящие напротив друзья присвистывают в такт ему, глядя на тебя, такую идеальную, божественно-прекрасную нимфу.
Так и хочется схватить нож и выпотрошить каждого из них, выпить всю их кровь и насладиться истинной местью.
Перед глазами слово «продажная», в голове хаос и туман, внутри бездушный холод и безутешный плач разорванной в клочья души.
Ты тепло ему улыбаешься и садишься рядом, при помощи нечеловеческих усилий заставляешь себя поцеловать его и пытаешься сдержать рвотные порывы.
Подобные минуты – настоящий ад для тебя, потому что играть нужно настолько гениально, чтобы самой поверить, а это самое сложное, самое мучительное.
Ино, ты ничтожество, ты просто тряпка…
Ино, не устала падать? И не надоело тебе притворяться?
Ино, почему ты забыла, что ты человек?
Ино, почему ты не хочешь выкарабкаться?
Ино, что с тобой?
Ино, очнись!
- Отлично выглядишь, дорогая. – Он обдает тебя запахом спиртного.
Его покрасневшее лицо то и дело приближается к тебе, чтобы чмокнуть в губы. Тебе противно. Тебе так противно, что насильно заставляешь себя сглатывать подступивший к горлу ком. От отвращения к себе самой глаза застелила красная пелена небывалой ярости. Он хвастается тобой перед дружками. Они похотливо на тебя пялятся, облизываясь, словно дикие животные, их глаза так и пожирают тебя. Мерзко. Противно. Душно. Темно. А ты одна. Совсем. И никого рядом...никого.
- Дружище, она просто прелесть! – восклицают его товарищи, смотря на тебя, как на вещь, а то, что ты сидишь рядом, их нисколько не волнует.
Каждый из них уверен в том, что предложи тебе больше денег – и ты прыгнешь в койку к нему. И они правы. Боже, как же они правы!
Уже не замечаешь, как начинаешь смеяться невпопад. Отвечаешь совсем не на те вопросы, что задают тебе, говоришь не по теме...ты где-то затерялась. Ты ищешь кого-то.
Того, кто бы смог тебе помочь…
Его потная, жирная рука ложится на твою талию и придвигает тебя ближе, стараясь прижать к своему огромному брюху. Он так любит. Он любит щупать твое тело.
- Она еще и поет. – Он сжимает твое бедро и победоносно улыбается.
А ты часто-часто хлопаешь ресницами.
Давай, Ино, улыбайся, если хочешь, можешь даже заплакать, потому что тебя уже никто не услышит.
- Дорогая, может, споешь нам?
И снова ты чувствуешь его толстые пальцы-сосиски на своих худых обнаженных плечах, и по телу пробегают мерзкие, отвратительные мурашки.
- Не стоит. У меня пропал голос. – Нарочно хрипишь, чтобы избавиться от этой пытки. Он мрачнеет. Ты вздрагиваешь. Когда он недоволен – это плохо. Чаще всего для тебя. – Нет, дорогой, я правда сегодня не могу. – Губами слегка касаешься его горящей щеки, а зубы так и хотят сомкнуться и отодрать кусок мяса. Он улыбается. Все хорошо.
Поворачиваешь голову в сторону и немеешь…
Там, в глубине зала, за маленьким столиком сидит он…твой страж.
Он смотрит на тебя своими черными, как сама Тьма, глазами. Он видит тебя насквозь. Он не верит тебе. Будто насмешливо протягивает: «Ты так стараешься. Я раскусил тебя».
Нарочно ему и самой себе начинаешь смеяться еще громче, чтобы заглушить его голос в голове, чтобы не слышать правды из его уст. Он не верит.
И понимаешь, что он тот, кто знает тебя, кто смеет тебя осуждать, имеет право смеяться над твоими ошибками... Это он. Твой судья…
Начинаешь смеяться еще громче, и твой жених удивленно смотрит на тебя, не понимая столь резкой перемены настроения. Истерия начинает тебя душить, а слезы подкатывают к горлу. Ты ненормальная. Продажная. Падшая. Недалекая.
Твоя жизнь – гениальная игра отвратительного актера. И все.
Он знает. Он достает из тебя всю гниль и показывает тебе, чтобы...что? Что он хочет от тебя?
Ответ кроется в глубинах его черных глаз. Но ты не умеешь читать, ты же просто Барби, пустышка...
Ты срываешься с места и убегаешь из зала, чтобы, наконец, свободно вдохнуть свежего осеннего воздуха, чтобы кто-то неведомый перестал душить тебя холодными крючковатыми пальцами. Твои голубые глаза горят адским пламенем Очищения. Тебе невыносимо, правда? А чего ты ждала? Он должен был прийти за тобой, Ино. Рано или поздно он все равно бы пришел…
Руками зажимаешь рот, чтобы не разрыдаться и бежишь, бежишь, бежишь, лишь бы бежать... Подол твоего платья уверенно следует за тобой, шурша, как осенний дождик. А он все видит. Твои слезы, страхи, отчаяние.
Лбом прислоняешься к холодной стене и пытаешься унять дрожь. Немые рыдания снова топят тебя, а голова вот-вот разлетится на мелкие щепки…
В туалете докуриваешь последнюю сигаретку и пытаешься собраться.
И чувствуешь его толстые пальцы на своей талии…
Господи, только бы не вырвало, только бы стерпеть!
Своими белоснежными зубами впиваешься в нежную кожу руки, чтобы не заорать.
Его пальцы скользят по твоей фигуре, его дыхание на твоих щеках вызывает лишь омерзение из-за запаха спиртного. Он действует слаженно и аккуратно, чтобы не испортить дорогую ткань платья. Теперь уже вгрызаешься в холодный кафель и заливаешься слезами. А ему плевать…
Рефлекторно твое тело начинает дрожать. Лишь судорогами оно отвечает на его ласки, и только ненависть – твоя реакция за подобное унижение.
- Хочешь поиграть? – Его руки вожделенно пробегают по твоей фигуре, оставляя лишь гематомы и синяки. – И кем ты будешь? Снежной королевой? Мне нравится.
Похотливый мужлан, не щадя твое тело, но жалея платье, начинает лапать тебя, потом распускает твои длинные волосы и губами начинает с ними играть, вдыхая такой приятный аромат лилий.
- Не...не надо! - хрипишь ты, понимая, что все равно это бесполезно, но хотя бы пытаешься.
Он быстро отходит от тебя, застегивая ширинку, приводя себя в порядок и мило улыбаясь: сегодня ты ему понравилась. Достает из кармана новый телефон и протягивает его. Это – твоя плата за хорошее поведение.
Господи, какое же ты ничтожество! Ты продажная тварь, которая даже жить не имеет права!
- Будь умницей. – Он хлопает тебя спине и припадает губами к твоему плечу.
Сквозь слезы поправляешь смятое платье и утираешь мокрые дорожки на щеках, беря презент в руки. И улыбаешься...чему? Что тебя так рассмешило? Что? Почему ты улыбаешься?
Он уходит. Наконец-то…
Омерзение к себе самой становится таким явным, что даже отражение вызывает приступы гнева и истерического припадка. Движение – телефон летит в зеркало и уносит с собой его жизнь, оставляя лишь мелкие осколки, поблескивающие в неоновом свете и отражающие твое искаженное гневом лицо, твое настоящее лицо.
Ты – его собственность. Ты не имеешь права делать то, чего не одобрит он. Как глупо все выходит…
Обхватив себя руками, выходишь из туалета и направляешься в зал, потому что идти больше некуда. Замираешь на полпути и застываешь около стены. Отворачиваешься и снова давишься слезами…
Тело содрогается и бьется в конвульсиях.
Он смотрит на твою спину и грустно улыбается.
- Помоги… - шепчешь ты.
Он молчит.
- Помоги, – повторяешь и не можешь поверить собственным словам.
Он молчит.
- Помоги.
Разворачиваешься к нему лицом и вглядываешься в глаза цвета Тьмы.
- Прошу… - выдыхаешь ты, понимая, что это твой последний шанс. Только он сможет тебя спасти. Только он.
Он подходит ближе, не сводя пристального взгляда с тебя. Но молчит. Ему все равно. Впрочем, как и всем. Ты никому не нужна. Всего лишь четыре слова, но столько боли…
- Спаси меня, – умоляешь ты.
Он замирает в нескольких сантиметрах от тебя и подается вперед.
- Ты сама выбрала этот путь. Виновата только ты.
И уходит. А ты улыбаешься. Чему? Что тебя так развеселило? Правда? Разве она смешная?
Понимаешь, что другого шанса не будет, бросаешься вперед и обхватываешь его сзади, прижимаясь к спине.
- Не оставляй меня…
Эти слова будто последняя попытка спастись, выбраться из болота.
Он убирает твои руки и уходит прочь, оставляя тебя одну. Ты ему не нужна.
- Ино? Что это такое? – Пьяный бред твоего жениха заставляет вздрагивать. Ты поворачиваешься и, натянув привычную маску, мило улыбаешься.
- Так, - отмахиваешься, - осколок прошлого.
Он гнусно ухмыляется и, схватив тебя за руку, прижимает к себе.
Душно. На свободу. Срочно. Спастись. Лишь бы спастись.
- Мне нужно домой, – небрежно, как бы между прочим, замечаешь ты. – Я уйду сейчас, а ты потом за мной заедь.
-Угу.
Он кивает и, чмокнув на прощание, уходит обратно.
Ты с омерзением и усердием стираешь его слюну с губ и направляешься к выходу. Домой. Туда, где тепло. Домой.
Швейцар с милой улыбкой открывает тебе дверь и провожает томно-мечтательным взглядом.
Конец флешбека.
3.
Ты сосредоточенно смотришь на ее лежащее тело, мысленно прикидывая, сколько могло быть человек. Два? Семь? Сто?
Животные.
Подходишь ближе и вглядываешься в ее полупрозрачные худенькие руки, украшенные синяками и ссадинами, но уже практически зажившими и затянувшимися. Это было примерно недели три назад. Значит, постоянная посетительница? Все настолько плохо?
Кончики ее длинных ресниц слегка подергиваются, и слабый стон вырывается из груди. Проснулась. Наконец-то, а то тебе бы пришлось торчать тут до вечера. Можно и уходить.
Разворачиваешься и направляешься к двери, дергаешь за ручку.
- Подожди… - Хриплый голос останавливает тебя у самого порога.
Ты оборачиваешься.
4.
Флешбек.
4 часа назад.
Так все знакомо и ново одновременно – этот ресторанчик на самом мосту. Ты приходишь сюда каждый месяц, чтобы...попытаться отыскать недостающие элементы для полной картинки.
Столько людей, столько судеб, мыслей, чувств...очень много. Даже слишком много. Ты неотрывно наблюдаешь за безумной игрой «Жизнь», читаешь каждого человека, мысленно усмехаясь над их недалекостью и несообразительностью. Снисходительно улыбаешься и чувствуешь свое над ними превосходство. Как это приятно и мило, как знакомая бабушкина сказка на ночь.
Бросаешь усталый взгляд на посетителей, и словно их души раскрываются перед тобой. И ты начинаешь повествование.
Натыкаешься взором на молодую парочку, бесстыже обжимающуюся прямо на глазах у людей. Твой вердикт – просто идиоты. Заложники собственных иллюзий. Интересно, сколько они будут тонуть?
Дальше – жирный потный мужлан, о чем-то увлеченно спорящий со своими братьями по разуму. Диагноз – животные, недалекие дикари. Наверняка наркоторговцы.
И переводишь свой взгляд на нее…
Молодая смеющаяся блондинка.
Проститутка. Деньги ее погубили. И тщеславие. Продает не только свое тело, но и саму себя. Как мило…
Снисходительно улыбаешься ее малодушию: она еще поплатится за свои грехи…
Твоя карма – быть судьей, пусть и насильно. Кто-то за тебя решил, что именно ты должен стать тем, кто вытащит тьму из людей и выставит ее напоказ. Странно...тебя ведь никто и не спросил.
Она поворачивает голову в твою сторону и замирает, бледнеет. Ты ее раскусил…
Начинает истерично смеяться назло тебе и себе. Глупая, неужели думает, будто тебе есть какое-то дело до ее проблем? Просто ты немного ее помучаешь…
«Ты так стараешься, а я не верю, - шепчет твой голос в ее голове. - Твои страхи... Я знаю их, чувствую...»
Она на грани. Из-за тебя.
Бросается прочь из зала и убегает от тебя и себя. Как знакомо и зазубрено. Все как всегда…
Ты даже не смотришь в ее сторону, просто продолжаешь разглядывать музыкантов, усердно отрабатывающих свою зарплату. Через несколько минут и ее женишок уходит за ней. Теперь все понятно. Бросаешь мимолетный и до бесконечности насмешливый взгляд на него, но он даже и не понял, что ты его не боишься, куда уж ему понимать тебя, тогда как не может отгадать ту, что сидит рядом с ним.
Вскоре и ты уходишь, потому что уже надоело, все как всегда. Одни и те же лица. Одни и те же мысли. Все время одинаковые реакции: тебя боятся. Тебя ненавидят. И это – константа.
У порога сталкиваешься с этим мужланом, видимо, он возбужден. Как мило…
Кривишься от отвращения и отходишь, чтобы ненароком не замараться об это грязное животное, потом выходишь в просторный холл и видишь ее.
Уткнувшись лбом в стену, она плачет. Плачет? Разве не сама выбрала эту судьбу? Ее хрупкие плечики подрагивают, а тело сотрясается. Грустная улыбка расцветает на твоих тонких губах.
- Помоги… - шепчет она, обхватив себя руками. Это она тебе? Но ты молчишь. Просто наблюдаешь.
- Помоги, – повторяет она и вздрагивает. Вздрагиваешь и ты. Она не понимает с кем имеет дело? Если бы она знала, что ты убийца, что ты уничтожил свою семью, а брата заставил грезить о мести и дышать ненавистью, – с ужасом убежала бы, но...она издевается?
- Помоги. – Она разворачивается к тебе лицом и начинает тонуть в твоих бездонных глазах. Но ты молчишь. – Прошу… - выдыхает она. Глупая... Как ты можешь ей помочь?
Она не хочет жить? Единственный способ – ненависть. Ты можешь заставить ее жить, нужно только разозлить ее, заставить дышать насильно. Да, это ты умеешь лучше всего. Подходишь к ней ближе. Она думает, что ты бросишься к ее ногам? Дура. Ты подаешься вперед и шепчешь ей на ухо: «Ты сама выбрала этот путь. Виновата только ты».
Разворачиваешься и уходишь. Навсегда.
Но внезапно она своими худыми ручонками обхватывает тебя сзади и прижимается к твоей спине. И так тепло впервые. Так хорошо…
- Не оставляй меня… - шепчет она.
Да как она смеет думать, что ты ее спаситель? Ты не имеешь права на тепло и понимание, потому что твоя судьба уже предрешена, и никто не в силах изменить предначертанного. Разве она этого не понимает? Убираешь ее руки и уходишь прочь. Во Тьму. Твоя игра на сегодня окончена.
Конец флешбека.
- Скоро рассвет… - шепчет малыш, потряхивая своими длинными пепельными волосами.
- Угу, – коротко кивает женщина, смотря вдаль.
- Скажи, а ты сегодня добрая? – Ребенок широко улыбается.
- Да, – мечтательно протягивает женщина. – А что?
- Да так… Я за них волнуюсь. – Он пухлой ручкой указывает на больницу. – Что с ними будет?
- Я откуда знаю? – раздраженно отмахивается она. – Не мое это дело.
- Не ври! – ноет малыш. – Все от тебя как раз и зависит! Сделай так, чтобы все было хорошо! – Он смешно фыркает и надувает губки.
- Понимаешь, - ласково гладит его по голове, - все зависит от них…
- Тогда все будет плохо… - задрожал его голосок, и одинокая слезинка скатилась по щеке.
- Ты так в этом уверен? – Она ласково улыбнулась.
- Если только ты не пообещаешь. – Он лукаво сверкнул аметистовыми глазами.
«С каких это пор я стала такой доброй?» - пронеслось в ее голове.
- Так обещаешь? – Малыш испытующе посмотрел на женщину.
- Тут я бессильна. – Она снова смотрит на горизонт.
2 глава
Удивительно, как много может изменить в твоей жизни всего лишь одна встреча... (Кактус)
Аннотация.
- Когда же этот рассвет? – Ребенок недовольно фыркнул и тряхнул своими пепельными волосами.
- Скоро. – Она вскинула голову. – А что ты тут делаешь? У тебя работы другой нет? – Ее тонка бровь поползла вверх.
- Не-а, я пришел к ним. – Он невежливо ткнул пальцем в сторону больницы. – Через сколько? – В голосе зазвенела грусть.
- Пара минут. Не больше. – Она вытянула вперед руку и сквозь оттопыренные пальцы посмотрела на кровавые лучи делающего первые вдохи солнца. – Скоро…
- Они будут вместе? – с огромной надеждой в аметистовых глазах спросил ребенок.
- За несколько минут ты уже раз сто спросил об этом, – с напускной суровостью сказала женщина. – Это уже не от нас зависит.
- Значит, - просиял он, - они могут остаться вместе?
- Если только сами этого захотят, – коротко ответила женщина, поправляя прядь иссиня-черных волос.
Мальчик погрустнел.
- Какие же все-таки идиоты эти люди, – прошептала женщина. Ребенок покосился на нее, но промолчал. Она права.
1.
- Подожди… - хрипит она. Ты замираешь у дверей и разворачиваешься к ней. – Подойди… - Ты подходишь ближе и останавливаешься в паре сантиметров от ее койки. – Зачем?
Слова даются ей с огромным трудом, но, превозмогая боль, она пытается найти ответ и, возможно, разгадать логику твоих действий. Глупая.
- Жизнь – твое наказание, – шепчешь ты. В голубых глазах пляшет страх, выбивая ритмы самбы. Она тебя боится…
- Да кто ты такой, чтобы меня наказывать?.. - срывается с ее губ.
Грустно улыбаешься и, подавшись вперед, почти касаешься губами ее щеки.
- Я? – шепчешь ты. От твоего дыхания по ее телу пробегают мурашки. – Судья.
Она вздрагивает и кривится от нового приступа боли.
2.
Флешбек.
3 часа назад.
Туман окутывает бессонный город мерзким одеялом. Ты пробираешься сквозь тесную толпу и бежишь домой, чтобы смыть с себя всю грязь и попытаться избавиться от въевшегося в твою кожу запаха жениха.
Быстро скидываешь с себя одежду и бросаешься под душ. Холодные струйки стекают по телу, вызывая неприятную дрожь. Усердно втираешь в кожу кремы и лосьоны, чтобы сбить опротивевший запах.
Проходишь в большую гостиную и садишься на диван, поджимая под себя ноги. И сил больше нет, чтобы пытаться согреться, просто падаешь в пучину холода и одиночества, и лишь мирное и монотонное тиканье часов посекундно разрезает гнетущее молчание. И никто не позвонит. Никто и не вспомнит. Никому ты не нужна. Сама выбрала этот путь. Только ты виновата в этом. Он был прав, тот парень из ресторана. Только ты виновата, что не можешь вырваться из этого узкого круга, что петлей теперь красуется на твоей шее, и ведь не можешь ослабить хватку, лишь хрипишь в пустоту.
Песня одиночества. Такая терпкая. Такая холодная. Такая острая и горькая. Бьющая прямо в сердце. Песня одиночества...такая знакомая, бездушная, родная…
Неотрывно смотришь в потолок.
Бросаешь беглый взгляд на часы и вздрагиваешь. Он скоро должен приехать…
Только не это. Только не это!
Бежишь к гардеробу, хватаешь смятые потертые джинсы, завязываешь мокрые волосы в хвост, накидываешь на плечи ветхую курточку, которую ты носила еще в школе и достаешь из самого дальнего ящика подаренные мамой на шестнадцатилетние желтые кроссовки. Такие родные…такие необходимые, почти спасительные, осколки прошлого.
Все так чуждо и безразлично тебе, и только эти кроссовки цвета солнечных лучей стали для тебя светом в этом сумраке. Прижимаешь их к груди, к сердцу, и дрожащими руками начинаешь завязывать шнурки. Натянув на голову черную бейсболку, выбегаешь из дома, не закрывая двери. Почему? Что-то противное должно произойти, что-то важное, но ужасающее. Бег по кругу. Ты знаешь, что все равно завтра проснешься в его постели. Но не хочется…
Судорожно ищешь то, что могло бы тебя спасти. И сегодня, всего час назад ты попросила о помощи, впервые за свою жизнь ты показала свою слабость, но он отвернулся…он ушел.
Никому не нужна. Это приговор. Это твоя карма. Наказание свыше. Ты заслужила это, не правда ли, Ино? Именно так ты должна быть наказана, потому что нет ничего ужаснее, чем гнить заживо… Глупая Ино, неужели ты думала, что можно иметь все и сразу? Как же все-таки обманчива надежда. И слепа вера.
Бросаешься вон из подъезда и бежишь навстречу ночи. Осенний моросящий дождик больно хлещет по лицу, но тебе все равно, ты бежишь, лишь бы убежать, но те черные глаза преследуют, не дают покоя, просто выкапывают из тебя всю мерзость и дрянь, что ты отчаянно маскировала все годы. Твой судья пришел за тобой…
И так нестерпимо больно, что и не замечаешь, как начинаешь плакать навзрыд. Останавливаешься у угла одного Богом забытого здания и начинаешь насильно проталкивать кислород в легкие, чтобы не сдохнуть как последняя собака. И в кармане обнаруживаешь подозрительный пакетик…
Драг. Колесо. Экстези. MDMA. У него много имен. Таблеточка желтого цвета с улыбочкой. Быстро закидываешь в рот три штуки и ждешь забвения.
Да. Это очень просто. Это элементарно. Это быстро и эффективно. Очень скоро счастье затопит тебя. Наслаждение унесет в свою долину, а что будет дальше – ерунда. За несколько минут радости можно и не этим пожертвовать, не правда ли?
Руки начинают дрожать. Ноги подкашиваться. И ты понимаешь, что все на самом деле просто. Насколько может быть в нашей жизни легко и тривиально, а ты придумала себе какие-то проблемы.
Нужно просто сказать то, что боялась, а все остальное – чушь собачья. Остальное уже не важно.
- Ино? – Тонированное стекло лимузина опускается, и из окна показывается пьяная рожа твоего женишка. – Что с тобой?
Он выходит из машины и с черным зонтом подбегает к тебе, чтобы спрятать от дождя. Ты, напившись слез небес, чтобы не умереть от обезвоживания, громко смеешься, запускаешь свои пальцы в его волосы и начинаешь с ними играть.
- Ты такой…мерзкий, - говоришь ты сквозь истеричный смех, - аж блевать хочется. Такой противный…
Начинаешь давиться истерией, схватившись за живот, истошно смеешься.
Его лицо почернело. Посерело. Позеленело. Ты высказала то, что комом застряло в горле и уже столько лет мешало дышать.
Звонкий треск пощечины…
Ты отлетаешь на несколько метров, отхаркиваешь кровь и снова заливаешься неудержимым, необузданным диким смехом. Тебе смешно. Противно. Но ты счастлива. Возможно, впервые за столько лет. Счастлива по настоящему. Смейся! Радуйся! Все просто замечательно! Наконец-то ты стала самой собой! Столько лет безутешных слез, проклятий и желчи, теперь ты не боишься выплеснуть все наружу, Ино, давай, смейся!
Он походит ближе.
- Сука, – шипит он, и резкая, острая, как лезвие ножа боль в области ребер заставляет тебя умолкнуть.
Его тяжелые ботинки врезаются в тело, ломая кости, разрывая на части мышцы. Но ты смеешься. Тебе смешно. Ты не боишься. НЕ БОИШЬСЯ.
Конец флешбека.
4.
Она держится из последних сил. Ее неровное дыхание хрипом вырывается из груди. Разбитые тонкие губы тихо-тихо шепчут.
- Я…не виновата… - Она начинает перед тобой оправдываться. Зачем? Можно подумать, тебе есть какое-то до нее дело.
- Виновата. – Твои слова для нее все равно что приговор. И почему ты для нее важен? Почему она оправдывается?
Она молчит, приводя дыхание в порядок. Она закрывает голубые глаза, и ее губы неуверенно подрагивают, но, не успев растянуться в улыбке, начинают дрожать. Ты вздрагиваешь. Тебе душно. Да кто она вообще такая, чтобы пытаться вызвать у тебя хоть капельку жалости?
- Он меня…купил… - выдыхает она, и маленькая холодная слезинка скатывается к виску и жадно поглощается багровой от крови перевязочной тканью.
Ты хмуришься: у нее тоже не было выбора.
5.
Флешбек.
3 часа назад.
- Эй, красавчик, не хочешь поразвлечься? – К тебе походит вульгарно накрашенная проститутка и начинает строить глазки. Кривишься. Как это мерзко. В памяти всплывает образ той блондинки.
- Пошла прочь, грязная шлюха! – буквально выплевываешь ты, грубо отпихивая ее от себя.
Такие мерзкие женщины ничего, кроме рвотного рефлекса, не вызывают.
Прохожие девушки бросают на тебя красноречивые и многообещающие взгляды, но ты проходишь мимо, даже не смотря в их сторону. Ты думаешь. О себе. О брате. О семье, что ты уничтожил. Они тебе снятся. Их искаженные лица проследуют тебя. А брат…он найдет тебя, обязательно, не сомневайся, он отомстит. Но разве не этого ты хотел? Разве не о смерти от его руки ты грезишь? Ты насильно заставляешь его дышать и травиться ненавистью к тебе…
Волосы промокли, и одежда прилипла к телу, твое тело бьет озноб. Глазами пытаешься отыскать кого-то…
Она…да кто она такая вообще? Кто она такая, чтобы просить тебя о помощи? Ты поступил правильно, что ушел, правильно, что оставил ее, иначе какой ты после этого судья? Ты не имеешь права помогать, не имеешь права подпускать к себе кого бы то ни было, потому что грех твой слишком велик, а наказание должно быть еще сильнее, чтобы ты не смог свободно вздохнуть.
Ты заслужил это…одиночество – твоя карма.
А думал ли ты иногда о том, что все могло бы быть по-другому? Брат, муж, отец…незаконченная книжка…не доигранная роль, втоптанные в грязь надежды…
Грустно улыбаешься. Все могло бы быть по-другому.
Но кто-то неведомый уже написал для тебя сценарий.
И не спросил согласия.
Ты просто марионетка в руках Судьбы, не правда ли?
Слышишь чей-то плачь, почти детский, но отчаянный, душераздирающий, умоляющий…
Искупить вину…
Заходишь за угол и видишь бьющуюся в истерике девушку, захлебывающуюся кровью. Она пытается вдохнуть, но, видимо, нос сломан, поэтому и хрипит, ногтями впилась в асфальт и словно хватается за ничтожную попытку спастись.
Та самая блондинка из ресторана…
Какое же у Судьбы, однако, отвратительное чувство юмора.
Подходишь к ней ближе, садишься на одно колено и заглядываешь в избитое лицо. Плачет…как ребенок…маленький ребенок.
Вспоминаешь брата. Когда-то давно ты катал его на спине. Это было очень-очень давно.
Кажется, в прошлой жизни.
Бережно берешь ее на руки и прижимаешь к груди, к сердцу. И словно ее маленькое сердечко в твоих холодных руках…почти не бьется, почти что умерло. Ее сердечко.
«Тише, тише», - шепчешь ты, чтобы она прекратила плакать, чтобы заткнулась и перестала ныть, потому что неприятно и противно.
Ребра, наверное, сломаны, и уже врезались в легкие. Маленькая, прекрати плакать… Хватит, он рядом... Он не оставит. Прекрати…
И сердце твое начинает томно сжиматься в такт ее рыданиям.
«Тише. Хватит. Я помогу, только молчи…»
И она прекращает плакать…Будто читает твои мысли. Прижимается сильнее и пытается вздохнуть.
Нужно отвезти ее в больницу. Иначе она умрет от внутреннего кровоизлияния. Какая глупая штука – Судьба…
Конец флешбека.
6.
- Он меня…купил… - выдыхает она и словно от бессилия падает в пропасть. Она молчит, наверное, ждет твоей ответной реакции или укора, а может…поддержки? Помощи? Чего она хочет?
Ты хмуришься. Подобная лирика – не твое любимое занятие, да и минуты слабости – верная для тебя смерть. Эти слова не оправдывают ее перед тобой. У тебя тоже не было выбора, однако понимания и жалости со стороны ты не ждешь.
- Ты не думала о том, что можно жить по-другому? – с издевкой в голосе спрашиваешь ты, чтобы окончательно ее добить, разозлить и заставить насильно биться ее сердце. Твои методы по возвращению к жизни самые эффективные, хоть и жестокие.
Молчание становится почти металлически тяжелым, таким явным и осязаемым. Наклоняешься к ней, чтобы удостовериться в том, что она хотя бы жива. Грудь почти незаметно вздымается. Почему молчит? Ищет подходящие слова? А правду сказать страшно. Впрочем, как и всем. Она такая же. Серая безликая масса и ее поглотила. Как глупо все вышло…
- Выхода нет. Он придет за мной. - Она собрала все силы в кулак. Она смирилась со своей участью. Фаталистка… - Уходи.
Ты ждал именно этого: время уходить. Ты уйдешь, оставишь ее одну. Вернешься в пустой холодный дом. Найдешь забвение в бутылке виски. Как всегда.
Ты разворачиваешься и направляешься к двери.
- Спасибо… - шепчет она на прощание.
Ты незаметно вздрагиваешь. Спасибо? За что? За то, что заставил страдать? Сохранил эту никчемную жизнь? Она действительно дура!
Открываешь дверь и на пороге сталкиваешься с ее женихом, видимо, протрезвевшим за эти четыре часа. Он взволнован, скорее всего боится за свою шкуру, боится, что ты его сдашь. Усмехаешься его ограниченности и малодушию. Идиот. Баран. Тупое животное.
- Можно с вами поговорить? - Он взволнованно пытается схватить тебя за руку, чтобы уговорить не подавать на него иск. Придурок.
- Все в порядке, – ледяным тоном отвечаешь ты и уходишь прочь из этого гнусного места. И слышишь ее обреченный стон…
Выскакиваешь из палаты и быстрым шагом направляешься к главному выходу. На волю. Назад. Дальше от ее голубых глаз.
- Нет! – Ребенок капризно начал дергать ножками. – Не хочу, чтобы было так!
- Юкимару, - посуровела женщина, - пойми, что это не наше дело.
- Гурен-сан, это несправедливо! Я не могу поверить, что вы, такая добрая и заботливая, можете допустить подобное! – заныл мальчик, а в аметистовых глазах блеснули слезки.
Она вздохнула: знал бы малыш, что только с ним она становится доброй…
- Юкимару, это судьба. Все зависело от них, все было в их руках.
Она посмотрела на горизонт.
- Смотрите, Гурен-сан, рассвет! - восторженно выдохнул малыш. Женщина грустно усмехнулась. Рождение нового не всегда прекрасно. - И все-таки…вы им поможете? – В его голосе промелькнула искорка надежды.
- Возможно, Юкимару...
Он широко улыбнулся.
7.
Ты стоишь у ворот больницы, стоишь и не можешь сделать следующий шаг. Верно ли ты действуешь? Может, стоит бросить вызов? Может, пора что-то поменять? Может…
А возможно это окажется глупой попыткой самообмана. Может быть, это всего лишь глупая надежда на то, что ты не просто тряпичная кукла.
Ты смотришь на серое небо и пытаешься найти ответ на этот вопрос. А из головы никак не выходит этот ее обреченный стон…
Может, ты можешь исправить?
Уверенным шагом идешь обратно в больницу и проходишь внутрь, оставляя охрану возмущенно ругаться на твое хамское поведение.
С треском открываешь дверь и заходишь в палату. Жирный жених вскакивает и пятится назад, напуганный твоим свирепым, по-зверски ужасающим взглядом.
- Отойди от нее, – шипишь ты. Она всхлипывает и пытается посмотреть на тебя, но из-за сломанной шеи не может, лишь шепчет о том, чтобы ты ушел.
- Вы сошли с ума! – По его лбу стекает пот, глаза ищут пути спасения, а тело дрожит от страха.
- Я сказал, чтобы ты убирался прочь. Или ты будешь спорить? – иронично спрашиваешь ты, но даже это вызывает у него приступы настоящей паники.
Он, схватив куртку, бежит прочь. Прочь от тебя. Прочь от твоего взгляда. От той грязи, что ты достаешь из него. От тех страхов, что внушаешь.
- Зачем? Уходи, прошу, - шепчет она, пытаясь заглянуть тебе в глаза.
- Тише, – отвечаешь ты. – Тебе нужно поспать. Ты устала.
И она улыбается. Впервые искренне улыбается. Ты берешь ее посиневшую холодную ладошку в руки и очень осторожно ее сжимаешь. Чтобы не убежала. Ты так долго ее ждал.
@музыка: Отражение - Одиночество
@настроение: неплохо
@темы: Проза, Написанное, Любимое, Избранное, Наруто, Фанфикшн, Творчество
-
-
25.08.2011 в 21:01Кактус, спасибо. Я читала и не могла оторваться, это творение просто чудесно.
-
-
06.11.2011 в 20:52О, дорогая, как жаль, что я только сейчас смогла увидеть твой комментарий.
Спасибо) Невероятно приятно получать похвалу своим старым и невозможно дорогим сердцу работам)
Спасибо-спасибо.
И да, пейринг я тоже считаю прекрасным. Таким единственным в своем роде)
-
-
29.12.2012 в 19:48-
-
05.01.2013 в 20:28истории миллион лет и лучше оставить ее в прошлом.
и как ваши слова относятся к работе? ТЫ,который способен передать лишь то,что КТо-то когда тебе ВТЁР
лол
естественно, каждое мнение субъективно.
-
-
07.01.2013 в 13:28-
-
07.01.2013 в 15:56скоро будет три года, как она опубликована, эта история. по-моему это и есть ПРОШЛОЕ.
не?
-
-
07.01.2013 в 15:56скоро будет три года, как она опубликована, эта история. по-моему это и есть ПРОШЛОЕ.
не?
-
-
07.01.2013 в 15:58скоро будет три года, как она опубликована, эта история. по-моему это и есть ПРОШЛОЕ.
не?
-
-
07.01.2013 в 18:42-
-
25.03.2015 в 18:19-
-
29.03.2015 в 19:17Я эту работу любила очень-очень давно. Теперь она мне кажется наивной.
Но спасибо за отзыв. На самом деле, иногда нужно возвращаться в прошлое, чтобы не допускать уже допущенные однажды ошибки))
-
-
04.04.2015 в 17:11Да, с высоты прожитых лет, мы прошлые всегда наивнее нас настоящих. Же опыта больше